Футбольное чтиво

  • Автор темы Автор темы SAXAR
  • Дата начала Дата начала
часть 12
Такие школы должны действовать в каждом районе. Преподавателей из числа бывших спортсме-нов хватит. В нашей спартаковской школе сейчас работают Дарвин, Ивакин. Оба — спортсмены с большим игровым опытом, известные в прошлом вратари...
Разговор заходит о профессиональном футболе. Дасаев давно придерживается мнения, что советский футбол надо переводить на профессиональные рельсы. Футбол — это профессия, та-кая же, как балет или цирковое искусство. В большом спорте, чтобы добиться успеха, нужно само-забвенно трудиться долгие годы.
— Сейчас в балетные школы бабушки и дедушки настойчиво ведут девчушек. Нужно, чтобы и в футбольные школы они приводили мальчишек, заранее зная, что там они получат интересную, популярную, хорошо оплачиваемую, здоровую профессию, с большим будущим и обеспеченной пенсией, опять же как в балете. Проработав 20 лет, где-то к 40 годам, любая профессиональная балерина может выйти на пенсию, которую ей предоставляет по закону государство. Такую же пенсию должен получать и футболист.
Марадона стал Марадоной только благодаря профессиональному спорту. Профессионализм в любом деле — основа успеха.

XIV чемпионат мира по футболу состоится в 1990 году в Италии. Марадоне итальянские по-ля так же хорошо знакомы, как и аргентинские. Последние несколько лет он в основном играет в Италии. Ценность Марадоны для национальной команды Аргентины возрастает от этого вдвойне. Кроме того, тренер, которому предстоит готовить аргентинскую команду к чемпионату, будет иметь в лице своего капитана отличного консультанта и советника по глубоко известной ему теме «итальянский футбол». И это немаловажно. Знать досконально команду — хозяина чемпионата крайне полезно не только для чемпионов мира.
Учитывая эти обстоятельства, читатель согласится, что сборная Аргентины вновь остается в числе фаворитов.
Время летит быстро. Футбол его подгоняет. Отборочные игры очередного чемпионата, как всегда, начинаются загодя, как бы приглашая футбольные команды мира до срока окунуться в горнило многоэтапной борьбы.
Трудно сказать, прижился ли Марадона в Италии. По крайней мере, самые яростные бо-лельщики «Наполи» уже не мыслят без него своей команды, которую он впервые в истории привел к победе в национальном чемпионате. Сколько лет он еще продержится в стане итальянских тиф-фози? Пусть на эти вопросы ответит эта книга и время, которое неумолимо приближает нас к оче-редному всемирному футбольному празднику.

ЮРИЙ ВЫБОРНОВ
ИТАЛЬЯНСКАЯ ОДИССЕЯ

29 июня 1984 года авиалайнер ДС-9 компании «Алиталия» вырулил на взлетную полосу римского аэропорта Леонардо да Винчи и после недолгого разбега круто пошел ввысь. Обычный, рутинный рейс по маршруту Рим — Барселона. Никто из находившихся на борту пассажиров не мог и не должен был знать, что невольно становится косвенным участником охоты за сокровищем. Главный и единственный охотник спокойно восседал в одном из кресел салона первого класса. Это был Антонио Юлиано, известный в прошлом футболист, выступавший в конце шестидесятых годов за клуб «Наполи» и 18 раз выходивший на поле в составе сборной Италии. Время изменило его, и теперь далеко не все узнавали в погрузневшем человеке средних лет бывшего любимца. Впрочем, менеджеру «Наполи» это было только на руку. В период летнего футбольного «межсезо-нья» такие, как он, стараются работать без огласки и рекламы, молча, подальше от публики. Оцен-ку их деятельности даст осень, а пока...
О чем думал во время недолгого полета Юлиано, знает лишь он сам. Может быть, оценивал ситуацию, сложившуюся на футбольном рынке, и еще раз мысленно прокручивал в голове резуль-таты других клубов, достигнутые в борьбе за приток «иностранного капитала»... «Ювентус», самая популярная команда Италии, месяц назад стала чемпионом страны в 21-й раз. Там «штат» ино-странцев укомплектован еще два года назад: блистает Платини, хорош Бонек. «Рома». И тут всё на месте: Фалькао и Серезо — внушительный тандем. Остальные фавориты только что пополни-лись иностранцами, и солидно. «Интер» приобрел Румменигге, «Верона» заключает контракт с Бригелем и Элкьяером, «Милан» нацелился на британский дуэт Уилкинс — Хэйтли. Да и в других клубах немало звонких имен: датчанин Лаудруп, аргентинцы Бертони и Пассарелла, бразильцы Зико, Эдиньо, Дирсеу, Жуниор — целая армада. Но нет среди них Марадоны, этого самородка, пока еще больше обещающего, чем уже давшего, но, несомненно, самого талантливого из играю-щих в мире футболистов. В «Барселоне» он явно не прижился, жесткий испанский футбол ему не по нутру, жалуется. Вроде бы говорил, что не прочь переехать в Италию... Слова. А на деле? И как отреагирует на предложение «Наполи» руководство «Барселоны»? А конкуренты? За аргентинцем охотится пол-Европы. Готовы раскошелиться. Правда, тут «Наполи» тоже намерен идти до конца. В кармане миллиарды. Если бы в данном случае все зависело только от них...
Самолет приземлился в Барселоне точно по расписанию. Терзаемый сомнениями, подтал-киваемый надеждой, Юлиано взял свой чемодан и смешался с толпой.
24 часа спустя в директорате клуба «Наполи» раздался телефонный звонок. Торжествую-щий Юлиано произнес только два слова: «Марадона — наш».
14 миллиардов лир убедили руководство «Барселоны». Операция «Марадона», которой Не-аполь намеревался потрясти футбольный мир, успешно завершилась. Кстати, это была самая крупная сумма, когда-либо уплаченная итальянскими клубами за приобретение игрока. Неаполь бушевал в приступе неописуемого восторга. Ну а Юлиано, разумеется, вернулся домой героем. Забегая вперед, скажу, однако, что «крестный отец» Марадоны почивал на лаврах явно меньше, чем рассчитывал: прошел всего год, и клуб отказался от услуг Антонио Юлиано. Но тогда, летом 84-го, это был его праздник...
5 июля трибуны неаполитанского стадиона «Сан-Паоло» собрали столько зрителей, сколько могли вместить — 70 тысяч. В тот день не было никакой игры. Но был Марадона. Его представля-ли городу. Он стоял в центральном круге, в белой футболке и голубых тренировочных брюках (цвета «Наполи»), а вокруг бушевало людское море. Неаполь не работал. Те, кто не смог прийти на стадион, сидели у телевизоров и радиоприемников. «Диего! Диего!!» — ревели трибуны. Пови-нуясь эмоциям, он произнес тогда свои первые слова на итальянском языке: «Добрый вечер, жи-тели Неаполя, я счастлив быть с вами». А затем, приветствуя тиффози, он побежал вдоль трибун. «Это был незабываемый прием и незабываемый для меня день, — скажет позже аргентинец. — Я словно открывал новую страницу своей биографии, а заодно открывал новый для меня мир». В какой же мир попал Марадона?

ИТАЛИЯ. ФУТБОЛ. «НАПОЛИ»
Италия эффектна, неоднозначна, многолика и капризна.
За ее нарядным фасадом — бесконечное брожение человеческих эмоций.
Здесь все непостоянно и в движении.
Меняются правительства и цены, вкусы и моды, рекламные вывески и отношение к окру-жающему миру. Незыблемой остается разве что любовь к спагетти, вину и красивым женщинам.
Жизнь — игра: сегодня — студент, завтра — безработный, послезавтра — предприниматель, а в четверг — в тюрьме за злостные спекуляции.
Гигантский общественный водоворот делает свое дело: одних затягивает на дно, других вы-носит на поверхность.
И в этом вихре непостоянства, взлетов и падений есть одна область социальной активности, которая не знает кризисов, застоя, банкротства. Она работает бесперебойно, словно хорошо сма-занный и отрегулированный механизм.
Это футбол.
Вы назначили свидание и опоздали на 15 минут? Значит, пришли раньше времени. В при-глашении на пресс-конференцию или симпозиум значится: «Начало в 10.00»? Приезжайте в поло-вине одиннадцатого и явитесь как раз кстати. Только футбольные матчи начинаются без опозда-ния — одновременно в десятках городов.
Вы прочитали в солидной газете, что заседание парламента по такой-то проблеме состоится 5-го числа? Примите к сведению, но накануне обязательно проверьте. Секретарь, поднявший трубку, удивленно ответит вопросом на вопрос: «А откуда у вас такая информация, синьор?» Мож-но ли представить себе нечто подобное в футболе? Каждый итальянец, даже тот, кто в силу не-зрелого возраста едва научился произносить название любимой команды, знает, что игры чемпио-ната проводятся только по воскресеньям и нарушить железный порядок может разве что стихий-ное бедствие. За последние годы переносов матчей было менее десятка, в основном зимой, из-за сильных снегопадов, когда поля становились попросту непригодными для игры.
Итальянцы — большие любители спорить и кого-нибудь разоблачать. Авторитетов нет. Объектами уничтожающей критики, как устной, так и газетной, являются все и вся: бюрократы, окопавшиеся в министерствах, система налогообложения, торговцы, взвинтившие цены, прави-тельство, неспособное положить конец безработице, жаркое лето без капли дождя, бесконечные автомобильные пробки на улицах. Ио игроку футбольной команды, если он себе не враг, в голову не придет публично обвинять судью, не давшего «стопроцентного» пенальти, или собственного тренера, вздумавшего заменить его за 15 минут до финального свистка. Иначе — денежный штраф или дисквалификация. Что до арбитров, то они вообще хранят обет молчания — никаких комментариев, никаких интервью.
Если житель Апеннин совершил действие, выходящее за рамки закона, то его, естественно, ждет суд. Только ждет порой очень долго. Запутанная система итальянского правосудия, об изме-нении которой уже устали говорить, допускает содержание обвиняемого под стражей до шести лет — именно столько может продолжаться следствие. Нарушителям дисциплины на футбольных по-лях приговора надо ждать всего три дня. По средам специальный футбольный арбитраж в лице дисциплинарного комиссара раздает вердикты — кому сколько причитается пропустить игр. Все быстро, четко, конкретно.
Итальянские журналисты часто с юмором говорят: «Будь у нас все так отлажено, как в фут-боле...»
Это верно.
Итак, кальчо. Он же — футбол.
В высшей лиге чемпионата страны («серии А», как она называется в Италии) участвуют 15 команд. С сезона 1988/89 года их стало 18. Призеров в нашем понимании этого слова нет. Нет и медалей. В верхних этажах турнирной таблицы борьба идет за звание чемпиона и право попасть в европейские кубковые турниры, в нижних — за то, чтобы не оказаться «хвостовым вагоном», то есть не войти в число трех последних, которым предписывается расставание с высшей лигой. Ко-манда-победительница получает щедрое денежное вознаграждение, а также скудетто — специ-альный знак отличия в виде щита с изображением трехцветного национального флага. Скудетто пришивается к футболке, и, таким образом, в течение всего следующего сезона соперники видят, с кем имеют дело. Коли речь зашла об эмблемах, то есть в Италии еще одна — позолоченная звез-да. Ее имеют право носить на форме, причем постоянно, игроки тех клубов, что выигрывали пер-венство 10 или более раз. В стране их сейчас три. Абсолютный рекордсмен здесь — туринский «Ювентус», самая популярная команда Италии. На ее флаге — 22 скудетто, на 10 больше, чем у миланского «Интера», который, в свою очередь, опережает на одну победу земляков и извечных соперников — футболистов «Милана».
Эти клубы принадлежат к элите итальянского кальчо. На протяжении всей истории чемпио-натов страны, берущей начало в 1898 году, они постоянно фигурировали среди главных претен-дентов на первое место. Правда, в разное время на футбольном небосклоне вспыхивали и другие звезды. В начале века не было равных «Генуе», в предвоенный период страх на соперников наво-дила «Болонья», а после войны в течение четырех лет подряд никого не подпускала к трону вели-колепная «Торино». Некоторые специалисты и по сей день считают ту команду абсолютно лучшей за всю историю итальянского футбола. И может, быть бы туринцам сегодня не семикратными чем-пионами, а носить звездочку на гранатового цвета майках... Но 6 мая 1949 года, возвращаясь до-мой после товарищеских игр в Португалии, вся команда погибла в авиационной катастрофе.
Так или иначе, ярких калифов на час в Италии было немало. Но все же дань традиции, по-множенная на спортивные достижения, всегда привлекала пристальное внимание к троице «Юве», «Интер», «Милан». Как правило, игры между ними становились центральным событием сезона. Однако не только они. Особую страсть болельщиков Италии вызывают так называемые дерби — матчи между коллективами, представленными в высшей лиге одним городом. Раньше традицион-ных пар всегда было четыре: в Риме — «Рома» и «Лацио», в Милане — «Интер» и «Милан», в Ту-рине — «Ювентус» и «Торино», в Генуе — «Генуя» и «Сампдория». Правда, за последние годы количество «дерби» сократилось наполовину: к вящему удовольствию тиффози «Ромы» и «Сам-пдории», «Лацио» и «Генуя» скатились в «серию Б», где пребывают уже несколько лет.
... Утро воскресного дня в Милане. До начала «дерби» остается еще четыре часа, а к двухъ-ярусному восьмидесятитысячному стадиону «Сан-Сиро» устремляется поток автомобилей. Кто за кого болеет — видно за версту. Из окна машин свешиваются флаги, шарфы, платки, а то и вообще куски тряпок, но цветов любимого клуба. Две армии болельщиков сходятся в одной точке города, пока еще мирно, лишь обмениваясь презрительными взглядами и едкими репликами. В дни таких игр наряды полиции и карабинеров усиливаются в несколько раз. За два часа до стартового свист-ка судьи трибуны, что за воротами, практически заполнены. Там места подешевле, там распола-гаются самые горячие тиффози — ультра, как они сами себя называют. Слева — феерия черного и синего цветов — царство болельщиков «Интера». Справа — красно-черный оплот «Милана». А посередине на дорогих местах неторопливо усаживаются любители футбола позажиточнее и по-степеннее. Тут поменьше флагов и лозунгов, хотя страсти в ходе матча тоже бушуют вовсю. Ну а что касается ультра, то, едва мяч вводится в игру с центра поля, начинается и их соревнование. «Ми-лан!!» «Ми-лан!!» — ревет правая трибуна. «Серия Б!! Серия Б!!» — грохочет ответ с черно-синей стороны. Это приверженцы «Интера» с издевкой напоминают оппонентам о том, что «Ми-лан», при всех его титулах и регалиях, в 80-е годы дважды пережил позор перехода в низшую ли-гу. Тем временем игра идет своим чередом. Итальянские команды в последние годы отказались от бесславного «катеначчо», хотя тяга к плотной обороне сохранилась, особенно при игре на чужом поле. В гостях желанным результатом, независимо от соперника, является его величество очко. Впрочем, это отнюдь не значит, что в атаке нельзя преуспеть и вдали от родных стен. В итальян-ских командах разрешено выступать иностранным футболистам, причем почти все они — напа-дающие. А высококлассные — все. Ясно, что разреженная оборона постоянно атакующего сопер-ника предоставляет волю фантазии, чем такие мастера, как Марадона, Диас, Раш, Польстер, Гул-лит, прекрасно могут воспользоваться. В целом клубный футбол на Апеннинах зрелищен, техни-чен, темпераментен. Игру подчас портит чрезмерно жесткая манера обороняться, граничащая с грубостью.
 
часть 13
Но вернемся в Милан. По правой трибуне полыхнуло красное пламя, затем раздался оглу-шительный взрыв. Не надо даже смотреть на поле, чтобы понять — мяч в сетке «Интера». Моно-тонное течение матча прервано, его температура резко возрастает. Теперь рисунок игры не меня-ется: атаки черно-синих и редкие вылазки «Милана». Защищающаяся сторона пускает в ход все средства, дабы удержать победный счет, причем неожиданно ее игроки начинают получать «тяже-лые» травмы, картинно валиться на поле, будто сраженные наповал. Разумеется, подобное явле-ние наблюдается повсеместно, но артистизм итальянцев поистине безграничен. Справедливости ради надо сказать, что местные арбитры не скупятся на желтые карточки, когда видят (или чувст-вуют), что за «полетами» и гримасами «боли» кроется обыкновенная симуляция.
...В конце концов «Интеру» улыбается счастье. Незадолго до окончания встречи мяч залета-ет в сетку ворот «Милана». Теперь наступает праздник слева. Ничейному результату рада и ... по-лиция. При таком исходе повода для восторга или страдания нет ни у кого, и болельщики большей частью расходятся мирно. Отдельные потасовки и словесные перепалки между враждующими фракциями — не в счет. Но если игра определила победителя — добра не жди. Неконтролируе-мые эмоции выходят наружу, как пар под давлением. Достаточно небольшой искры, и вот уже в районе стадиона разгорается костер беспорядков. Драки, поножовщина, свалки... Увы, насилие — не только, конечно, на «Сан-Сиро», а на всех итальянских стадионах, стало столь же неотъемле-мым атрибутом бытия, как жареная индейка на рождество. В стране запрещены прямые теле-трансляции матчей чемпионата, чтобы больше народу ходило на «живой» футбол. Первая пере-дача, где даются фрагменты самых интересных моментов всех игр тура, идет в эфир через час-полтора после окончания игр. И комментаторы из разных городов к чисто футбольной информации нередко добавляют: «После встречи, к сожалению...» И тут уже ясно, о чем пойдет речь.
Таковы отдельные штрихи к портрету итальянского футбола. И пока, как вы заметили, ува-жаемый читатель, не сказано ни слова о команде, к которой летом 1984 года «причалил» арген-тинский чудо-мальчик Диего Армандо Марадона, о «Наполи». Объект всепоглощающей, неуемной любви и презрительных шуток, главная команда итальянского юга...
В 1905 году магнат Амедео Салси организовал в Неаполе первую футбольную команду — «Нэйплс футбол клаб». В соответствии с названием она была чисто английской и по составу — дань тогдашней незыблемости британской марки. Из итальянцев в клуб в виде исключения допус-кались дети аристократов.
Но снобизм плохо совместим с нравом неаполитанцев. В ответ почти тут же была создана «народная» команда «Спортивный Неаполь», в которой «чтобы духу английского близко не было». Вскоре она сменила название и превратилась в «Интернационал». Так, соседствуя и враждуя, два клуба шли каждый своей дорогой вплоть до 1922 года, когда в результате их слияния на свет поя-вился «Интернейплс». Спустя еще четыре года родился «Наполи». Под таким названием команда стартовала в первом общенациональном чемпионате Италии в 1929 году (до этого первенство ра-зыгрывалось по региональному принципу) и заняла в нем почетное пятое место, пропустив вперед лишь «Интер», «Геную», «Ювентус» и «Торино». Это было начало долгого пути, отнюдь не усеян-ного розами. Были взлеты, прекрасные игры и конфузы, какие могут произойти только в Неаполе. В 1957 году команда провела один из лучших матчей в своей истории — на чужом поле, против будущего чемпиона, «Милана», забив уже в первом тайме пять безответных мячей. Но в том же сезоне были сплошные неприятности... на своем стадионе. После игры с «Болоньей», закончив-шейся со счетом 3:3, 10 тысяч болельщиков выбежали на поле... наказать виновника — судью. Стадион был дисквалифицирован на две игры. Однако это не охладило пыл тиффози. Вылазки продолжались. В результате почти все оставшиеся игры сезона «Наполи» был вынужден прово-дить на нейтральных полях. Это настолько выбило коллектив из колеи, что вскоре последовало поражение от «Ромы» — 0:8! Едва-едва, да и то по счастливому стечению обстоятельств, удалось отстоять место в высшей лиге. Правда, такое счастье сопутствовало «Наполи» далеко не всегда. Четырежды южане расставались с группой сильнейших, но всякий раз выплывали на поверхность. Чего команде ни разу не удавалось, так это достичь вершины — стать чемпионом. Ее высшими достижениями до 1984 года были два вторых места — в 1968 и 1975 годах. В футбольных кругах Италии выработался стереотип отношения к южному клубу: яркий неудачник, команда веселая, но беспорядочная и неорганизованная, как всё на юге. И хотя в ней в разное время выступали такие мастера, как Дзофф, Сивори, Альтафини, Юлиано, все в Италии знали: эти до чемпионства не до-росли и вряд ли когда дорастут.
А как изводились болельщики! Нет на Апеннинах более трогательных существ, чем поклон-ники «Наполи». Футбольная страсть поглощает их целиком, без остатка. Неаполь, поделенный в социальном плане на две неравные части — миллионеров и бедняков, забывал о классовом раз-личии при одном слове «кальчо». Трущобные люди и накрахмаленные аристократы братались на «Сан-Паоло» после каждого забитого командой гола. Безработные соглашались на любой поден-ный труд, чтобы заработать не на обед, а на заветный билет, увидеть своими глазами «Наполи».
В начале 50-х годов «Наполи» приобрел у «Аталанты» шведского центрфорварда Хассе Йенссона. За огромную по тем временам сумму 70 миллионов лир. Вскоре во время одной из игр швед был резко атакован защитником и как подкошенный рухнул на траву. И тогда над стадионом пронесся истошный вопль: «Конец неаполитанскому банку!!» Спонтанный крик болельщицкой ду-ши означал: «Какие деньги пропали!» С тех пор, когда профессионал, за которого клубу пришлось уплатить баснословную сумму, получал травму, выражение о крахе неаполитанского банка не раз обходило по кругу стадион, став крылатой фразой.
Но что там банк! Сколько инфарктов и сердечных приступов было зарегистрировано на «Сан-Паоло», когда в ворота «Наполи» влетали мячи! Увы, необузданная поддержка тиффозерии не прибавляла любимцам очков. Так и плыл бело-голубой кораблик «Наполи» по бурным водам футбольного моря, обходя рифы, но ни разу не став флагманом эскадры. Постепенно смирились тиффози, хотя в душе каждый из них лелеял тайную надежду: а вдруг? Но все понимали: для этого должно произойти нечто такое, что переменит судьбу команды.
И вот июнь 1984 года.
Город ликовал. Он упивался своим счастьем легко и беззаботно, как это умеют делать толь-ко неаполитанцы.
«Диего, подари нам мечту!» — взывали аршинные буквы, написанные на стенах домов.
Неаполь верил. Он ждал чуда.

ЧУДА ПРИДЕТСЯ ПОДОЖДАТЬ
Чудеса в футболе иногда случаются, но они все-таки не могут возникнуть из ничего. Нужна основа.
«Наполи» образца 1984 года такой основой еще не располагал, хотя кроме Марадоны в со-ставе команды появился сильный полузащитник, член сборной Италии Сальваторе Баньи. Нельзя сказать, что по подбору игроков клуб заметно уступал более титулованным соперникам. Просто для специалистов, болельщиков, футболистов других команд, а главное — в сознании самих же спортсменов «Наполи» этот коллектив продолжал оставаться провинциальным середняком, в ко-тором отсутствовал один из важнейших компонентов, необходимых для конечного успеха. В Ита-лии его называют фактором непобедимости, причем значение ему придается очень большое. Что это такое? Суть фактора заключается в следующем: даже сильная команда, располагающая та-лантливыми игроками, не сможет стать первой, если в ее рядах не будет нескольких футболистов с большим опытом, а главное — познавших вкус побед на самом высоком уровне, никого не боя-щихся, но заставляющих бояться себя. От них психологическая уверенность, этакая философия победителя, передается всей команде. Причем этот комплекс превосходства кроме того, что давит на Противника, помогает набирать очки даже тогда, когда игроки не находятся в лучшей спортив-ной форме. Их все равно боятся.
Если приводить примеры из нашего футбола, то в индивидуальном порядке ярчайшим пред-ставителем философии победителя можно считать Льва Яшина, для меня и по сей день никем не превзойденного. За долгую и славную карьеру он парировал многие сотни мячей. Но кто подсчи-тает количество тех ударов, что так и не состоялись? Не состоялись только потому, что форварды соперников опасались бить наобум, выискивали только верный шанс, раздумывали, кол****ись и... упускали момент! Своим огромным авторитетом, непоколебимой уверенностью Лев Яшин за-ставлял нервничать чужих нападающих и вселял уверенность в защитников московского «Динамо» и сборной СССР.
Другой пример — командный — киевское «Динамо». На протяжении многих лет оно не про-сто было сильным клубом. Его авторитет так давил на соперника, что, дабы не дразнить льва, многие команды еще до игры были согласны на очко, хотя объективно могли бы рассчитывать на большее, особенно играя у себя на поле. Никто не подсчитает, сколько очков киевляне добыли одним своим именем!
Но вернемся к «Наполи». Как я уже говорил, фактора непобедимости у него и в помине не было. Если что и было, то только комплекс неполноценности. И даже Диего Армандо Марадона при всей своей исключительности не мог являться примером. Его дебют в настоящем деле, на чемпионате мира 1982 года, не стал откровением. Он лишь посеял сомнения — не слишком ли рано стали именовать аргентинца вторым Пеле? Не внесло ясности и двухлетнее испанское танго Марадоны. Выступая за «Барселону» два сезона, он забил всего 22 гола. Сторонники и поклонники Диего оправдывали это тем, что в Испании он не столько играл, сколько залечивал травмы и лишь поэтому пока не занял трон, по праву ему принадлежащий. Так что множество авансов аргентинцу предстояло отрабатывать именно в Италии, в «Наполи», куда он пришел не только помогать по-беждать, но и учиться побеждать.
— Почему вы выбрали Неаполь? — спросили его на первой пресс-конференции.
— Мне кажется, что по духу, характеру, темпераменту город мне очень близок. Я чувствую, что здесь я очень нужен, — ответил тогда Марадона.
Он дипломатично умолчал о баснословном гонораре, который определялся контрактом. Найдись тогда клуб пощедрее, может быть, аргентинец благословлял бы другой итальянский го-род? Впрочем, это уже из области догадок и предположений. А фактом остается то, что осенью 1984 года Марадона в футболке с десятым номером и с капитанской повязкой на рукаве вышел на поле в составе команды «Наполи».
Экзальтированные тиффози зачарованно смотрели на плотную, словно литую фигуру, еже-секундно ожидая чего-то сверхъестественного. И Марадона дарил им мгновения упоения. Расска-зывать о том, что увидели итальянские болельщики, нет смысла. Благодаря телевидению игру ар-гентинского чудо-мальчика сегодня хорошо знают во всем мире. Приведу лишь цитату из статьи в газете «Тутто-спорт», появившуюся в октябре 1984 года. «Каждый тренер рад иметь в своей ко-манде крайнего нападающего, обладающего таким рывком, с помощью которого он легко оставля-ет за спиной любого защитника. Каждый тренер счастлив, если на месте центрального нападаю-щего у него играет футболист с отменно поставленным ударом и превосходным голевым чутьем. Любой тренер спит и видит в своей команде диспетчера, умеющего мгновенно оценить обстановку и обладающего высокой культурой паса. Покажите мне того тренера, который не мечтал бы запо-лучить игрока, способного на крохотном пятачке изящно расправиться с двумя-тремя соперниками. Тренеру «Наполи» не нужно искать столько исполнителей. У него есть Марадона, который один прекрасно умеет делать все!»
Но даже этого не всегда хватало для утоления жажды победы. Первый же матч «Наполи» в чемпионате закончился конфузом. Игра состоялась в Вероне.
Еще год назад встреча «Верона» — «Наполи» затерялась бы среди второстепенных: кого трогало соперничество двух середняков? Теперь же взоры болельщиков и специалистов обрати-лись к городу на берегу реки Адидже. С одной стороны — дебют Марадоны в команде, чьи амби-ции хорошо известны. С другой — крепкий коллектив, только что пополнившийся звездами евро-пейского футбола — датчанином Элкьяером и Бригелем из ФРГ.
«Верона» не оставила соперникам никаких шансов. Счет 3:1 даже не отражает в полной ме-ре превосходства хозяев поля. Впрочем, тогда еще никто не мог предположить, что успех «Веро-ны» стал началом блистательно проведенного чемпионата, завершившегося месяцы спустя за-воеванием ею первого в истории скудетто.
Но тогда, в сентябре, неаполитанцы ведь еще не знали, кому они проиграли. И первый блин вышел комом.
Трудно сказать, что больше удручало армию болельщиков «Наполи». То, что очков не на-брали или то, что Марадона не забил.
Не забил? Тогда это казалось противоестественным.
Он забил во второй встрече, на поле «Сан-Паоло». Подхватил мяч, выкатившийся из сетки ворот «Сампдории», и принялся его целовать. Впоследствии это стало традицией.
Стадион напоминал извержение Везувия. Лава аплодисментов нескончаемым потоком не-слась по переполненным трибунам, и казалось, ей не будет конца. Марадона очень любит такие мгновения.
Но не только из них состоят 90 игровых минут. В любом матче есть моменты, которые дос-тавляют горечь, обиду, боль.
Даже всезнающая статистика не может ответить, на какой минуте своей итальянской одис-сеи Марадона получил первый удар по ногам. Без риска впасть в ошибку можно утверждать, что произошло это значительно раньше, чем был забит гол в ворота «Сампдории».
Достается Марадоне вообще предостаточно. Такова, увы, незавидная доля всех нападаю-щих экстракласса, против которых у защитников в наборе явный дефицит легальных средств. Ко-гда Марадона в ударе, над командой соперника сгущаются тучи. И зачастую они проливаются до-ждем не только голов, но и желтых, а то и красных карточек защитникам противоборствующей ко-манды.
Но хитрые итальянские либеро и стопперы быстро нашли свои контрмеры. Марадона не от-личается ни ангельским характером, ни железными нервами, ни библейской смиренностью. Он не исповедует непротивление злу насилием и, получив удар по щеке, вторую не подставит.
В игре на поле он редко теряет равновесие физическое.
Душевное — до удивительного легко.
Так что любителям футбола оставалось лишь гадать, когда последует первое удаление с поля десятки «Наполи».
Произошло это 19 ноября 1984 года — в матче на выезде, понятно: в Неаполе в ту пору ни один судья не решился бы на подобный шаг, если ему жизнь была дорога.
Играли в Асколи.
Шла 73-я минута. Счет был 1:1, и хозяева поля, поначалу явно побаивавшиеся соперника и не случайно пропустившие гол уже на 8-й минуте (Пенцо с подачи Марадоны), постепенно сброси-ли с себя психологические оковы, выровняли игру и в начале второго тайма сравняли счет. Под-бадриваемые публикой, футболисты «Асколи», увидев, что сам черт (или Марадона) им не так страшен, во второй половине матча завладели инициативой, заставив гостей больше думать о безопасности собственных ворот, нежели о возможности выигрыша
 
часть 14
За 17 минут до финального свистка арбитр предложил покинуть поле Марадоне и опекав-шему его Николини.
Из отчета о матче спортивного журналиста Франческо Деньи: «Аргентинец рванулся к мячу с высоко поднятой ногой и опередил Николини. Сыграл Марадона в этом эпизоде опасно. Защитник «Асколи» с угрожающим видом приблизился к сопернику. Марадона вытянул вперед руку в попыт-ке остановить разгоряченного Николини, а тот неожиданно рухнул на траву. Судья Чулли, нахо-дившийся далеко от места происшествия, не видел эпизод в деталях. Он остановил игру и побе-жал совещаться с судьей на линии, после чего без колебаний вытащил красную карточку и отпра-вил обоих действующих лиц в раздевалку. Это наказание было, на мой взгляд, чрезмерным, осо-бенно в отношении аргентинца, который после игры нелестно отозвался о действиях бокового су-дьи».
Из интервью защитника «Асколи» Энрико Николини: «Я был наказан за то, чего не совер-шал. Марадона сыграл против меня грубо. А затем еще и ударил рукой в лицо. Я попытался объ-яснить судье, что произошло. Но он и слушать не стал. Посмотрим вечером видеоповтор. Но на-рушения правил я не совершал. Могу поклясться».
Из интервью Марадоны: «Я не могу понять причину моего удаления. Думаю, что оно связано с неверной интерпретацией эпизода боковым судьей, который, очевидно, объяснил главному ар-битру, что Николини будто пытался ударить меня с разбегу головой, а я ответил ударом кулака. Все это произошло так быстро, что я и сам не могу восстановить в памяти детали эпизода. В од-ном уверен: я действительно пытался оттолкнуть соперника рукой, но это не было ударом. В лю-бом матче подобных моментов возникает немало, не думаю, что они должны наказываться столь строго».
Защитник «Асколи» зря божился, что он абсолютно ни в чем не виновен. И насчет вечернего видеопросмотра он сказал сгоряча, ибо замедленные кадры ясно показали, что Марадона если и пытался отмахнуться от защитника, так действительно отмахнуться. Удара в лицо не было. И если уж надо было наказывать кого-то из двоих, так это Николини — за симуляцию. Впрочем, все это выяснилось вечером. А для тех, кто смотрел игру на стадионе, и для судей эпизод оказался скоро-течным, и вряд ли можно предъявлять судейской бригаде серьезные претензии. Зато случившееся в игре «Асколи» — «Наполи» стало своего рода пробой тактики: как избавиться от Марадоны. Я уверен, что любой или почти любой итальянский тренер не будет особенно гневаться на своего подопечного, если в результате его действий произойдет удаление этого игрока вместе с Марадо-ной. Это все равно что с шахматной доски исчезнут белый ферзь и черная пешка. Кому выгоден такой «размен» — очевидно.
Несколько слов о видеопросмотре. По воскресеньям, после очередного тура чемпионата Италии, футбол вытесняет с телеэкранов все другие темы. Одна из наиболее смотрибельных и популярных передач называется «Спортивное воскресенье». Идет она с десяти часов вечера по первой программе государственного телевидения. В ней дается обзор игр тура, показываются все голы и опасные моменты, приводятся интервью тренеров и игроков. В передаче есть постоянная рубрика «Рапид». Сюда попадают все спорные моменты матчей: назначенные или неназначенные пенальти, незасчитанные голы, удаления, положения «вне игры». Каждый эпизод просматривается в замедленном режиме два, три, пять раз — столько, сколько нужно для того, чтобы определить, прав был судья или ошибся. Тот или иной эпизод снимается, как правило, с нескольких точек, и в результате в большинстве случаев собравшиеся в студии — а это спортивные обозреватели, фут-болисты, тренеры — приходят к конкретному выводу. Был в Италии нашумевший случай, когда проигравшая со счетом 0:1 команда бурно выражала свое негодование судейством. По свежим следам это мнение разделяло и большинство журналистов. Дело было так. В начале второго тай-ма при счете 0:0 арбитр не дал явного на первый взгляд одиннадцатиметрового удара в ворота гостей. Через 10 минут столкновение в штрафной площади хозяев поля, и под протесты игроков и негодующий рев толпы судья назначает пенальти в ворота местной команды. Гол! Но высшей сте-пени наэлектризованности обстановка достигает за несколько минут до окончания игры, когда кра-сивая комбинация хозяев поля завершается голом, который арбитр... не засчитывает. Можно толь-ко вообразить, что творилось на стадионе, когда судья дал финальный свисток. Разъяренная пуб-лика жаждала крови. Команда гостей смогла покинуть пределы стадиона лишь через полтора часа после окончания игры. Причем в ее автобус тайно поместили и судью, не без основания опасаясь за его безопасность. Первая экспресс-информация была однозначно разгромной: арбитр отдал победу тем, кто ее не заслужил. И вот вечерний «Рапид»: стремительный проход нападающего замедлен видеолентой, и тут же становится отчетливо видно, что нога защитника чисто выбивает мяч в сторону, после чего форвард, споткнувшись на скорости об эту ногу, летит кубарем метров пять. «Нет пенальти», — говорит ведущий Карло Сасси. «Нет», — уверенно отвечает Омар Сиво-ри, постоянный гость рубрики.
Другой эпизод. Одиннадцатиметровый в ворота хозяев. На первый взгляд совершенно не-обоснованный. Передача с правого края, на которую явно не успевает центральный нападающий. К тому же, пытаясь дотянуться до мяча, он спотыкается и картинно падает. Недоуменные взгляды в студии. «Отмотайте изображение назад», — дает команду Карло Сасси. И вот мяч возвращается на правый фланг, Центрфорвард бежит назад, и вскоре картина проясняется. Еще в то мгновение, когда правый крайний только приготовился делать прострел, его партнер попытался рвануться на свободное место в центре. Тут его откровенно придержал один из защитников. Потерянного мига хватило, чтобы форвард не успел к пасу справа. Зрители и большинство наблюдателей увидели, точнее, запомнили финал эпизода: передачу с фланга и опоздавшего к ней нападающего. А тем не менее судья был абсолютно прав. И «Рапид» все поставил на свои места. Как и в случае с неза-считанным голом. В момент удара по воротам нападающий подыграл себе мяч рукой. Не слишком, правда, заметно...
Пришлось прокрутить видеопленку четыре раза, и только в одном случае, при съемке из-за ворот, камера ясно показала: нарушение было.
Так была восстановлена справедливость и спасена репутация судьи.
Разумеется, данный пример не претендует на широкие обобщения. Тут все сложилось в пользу судейских решений, но ведь бывает и наоборот. И все же, как показывает практика «Рапи-да», судьи ошибаются гораздо реже, чем это кажется во время игры зрителям с трибуны стадиона. Более того, судьи оказываются правыми в абсолютном большинстве случаев. Но смысл видеоис-тины не только в этом. Она ставит все на свои места, помогает избежать нездоровой полемики, снимает напряжение даже в тех случаях, когда арбитр был не прав, ибо открытое признание нега-тивного факта всегда оборачивается меньшими неприятностями, чем его замалчивание. «Рапид», наконец, имеет и воспитательное значение, поскольку коллекционирование промахов одного и то-го же судьи не может не сказаться на действиях специальной комиссии, которая занимается на-значением арбитров на матчи итальянского чемпионата. Кстати, сейчас в практику вошло новое любопытное правило. Комиссия назначает не одного судью, а двух. Кому из них выходить на поле, определяет жребий, поэтому футболисты, у которых, разумеется, есть свои «хорошие» и «нехо-рошие» рефери, могут сетовать на везение или невезение, но им некого упрекать в злом умысле.
Одним словом, такая гласность применительно к футболу всецело оправдана. Ибо, освещая все, что происходит на зеленом прямоугольнике поля, она в значительной степени гасит страсти, бушующие за его пределами.
Речь идет, естественно, о нездоровых страстях. Но чем погасить отчаяние честных неаполи-танских болельщиков, когда их любимая команда с Марадоной во главе плетется в хвосте турнир-ной таблицы?
Парадоксально, но факт. В том сезоне все так и было.
Был момент, когда над «Наполи» нависла вполне реальная угроза вылететь из высшей лиги. И лишь ценой немалых усилий в середине второго круга, когда команда заиграла мощно, удалось предотвратить сползание на дно. Южане завершили турнир на восьмом месте, набрав в тридцати играх 33 очка, забив 34 мяча и пропустив 29. И это при отличной игре Марадоны! Кстати, капитан «Наполи» стал самым результативным в команде — на его счету оказалось 14 голов. Он был очень рад тому, что сумел перекрыть свои испанские достижения, и заявил по окончании сезона: «Это моя первая победа в Италии».
Вторую пришлось ждать довольно долго.
Сезон 1985/86 года «Наполи» провел уже лучше, чему способствовало пополнение команды рядом сильных футболистов из других клубов. В частности, сменил Верону на Неаполь вратарь чемпионов Италии Гарелла, чья фантастическая игра в предыдущем первенстве приводила в от-чаяние форвардов соперников. Из «Лацио» пришел известный центрфорвард Джордано, из «Сам-пдории» — талантливый полузащитник Реника. Одним словом, команда переставала быть Мара-доной плюс остальное. Это уже была довольно неплохая команда плюс Марадона. И трудно ска-зать, куда бы привели неисповедимые зигзаги футбольного мяча, если бы не ошеломляющий старт «Ювентуса». Ведомый Мишелем Платини, подгоняемый возмущением тиффози, потерявших сон от прошлогоднего шестого — когда такое было! — места, обуреваемый жаждой реванша, ту-ринский клуб учинил подлинный переполох в чемпионате, выиграв на старте восемь матчей под-ряд без разбора, на каком поле. Вступил в действие фактор непобедимости. Всем стало ясно, что чемпионская корона переедет в Турин. Так и произошло. Однако этот сезон стал переломным и для «Наполи». Во-первых, команда финишировала третьей, пропустив вперед кроме «Ювентуса» еще и «Рому». Но главным поводом для радости неаполитанских тиффози стал матч 3 ноября 1985 года в Неаполе между хозяевами и лидером, у которого, как я уже говорил, к этому дню была полная корзина очков: 16 из 16. Неаполитанцы имели 10 очков и четвертое место в таблице. На южной, обращенной в сторону Везувия трибуне (может быть, именно поэтому там собираются наиболее горячие поклонники бело-голубых) вывесили плакат: «Наполи», покажи нам, чего ты сто-ишь!» И «Наполи» показал. «Ювентус» ничего не смог поделать с обороной соперника, а когда с середины второго тайма всем своим видом «предложил ничью», хозяева взорвались серией атак, одну из которых завершил точным ударом... ну конечно Диего! Гол Марадоны оказался решаю-щим. «Ювентус» получил первый ноль в таблице, «Наполи» кроме двух очков — аттестат зрело-сти. На длинной дистанции чемпионата это было, конечно, событием локального значения, но оно стало отправной точкой для будущих успехов. Фактор непобедимости еще не утвердился, но ком-плекс футбольной неполноценности стал понемногу преодолеваться, и все от младенцев до ста-риков знали, что исцелителем застарелого недуга является пришелец из далекого Буэнос-Айреса.
Марадономания разрослась буйным цветом с первых дней его пребывания в городе.
«Господь сошел на бренную землю!» — восторженно восклицали неаполитанцы, давая волю своему неуемному темпераменту и необузданной фантазии. Неаполь спрятал свои оспины и мор-щины за транспарантами, флагами и портретами, с которых на прохожих смотрело улыбающееся лицо кумира. Город словно забыл, для чего живет. Казалось, что все проблемы можно отбросить подальше одним сильным ударом мяча. Многотысячные толпы разгуливали по улицам и площа-дям, скандируя: «Дие-гo! Дие-го!» Как грибы после дождя, вырастали клубы друзей Марадоны. От-ряды ультраболельщиков дежурили во всех точках его возможного появления, чтобы при случае взять автограф, просто увидеть живого Диего, крикнуть ему: «Ты велик!» Загрустил вечный покро-витель Неаполя Святой Януарий — неужели придется потесниться на священном троне?
Лето и осень 1984 года — это пиршество, карнавал, буйство. Прибыл добрый волшебник, выходите, люди, из дома, гуляйте, танцуйте, пейте вино, веселитесь до упада, отбросьте сомнения и озабоченность — с нами Марадона! И нашлось в этом неповторимом городе множество людей, искренне поверивших в то, что симпатичный черноволосый аргентинец одним мановением руки, вернее, одним взмахом левой чудо-ноги, одним ударом с лета под перекладину вознесет «Напо-ли» и весь Неаполь на вершину величия...
Неаполь. Живая легенда Италии, рожденная греческой колонией, а в IV столетии до нашей эры завоеванная Древним Римом. О его эволюции пишут научные труды, на его проблемах отта-чивают перья итальянские журналисты всех рангов. Неаполь. Прошлое и настоящее, спутавшееся в один клубок. Это давно не курящийся Везувий и давно утративший лазурные цвета Неаполитан-ский залив. Это переплетение интересов крупного капитала, сломавшего давние социально-экономические структуры, насильственно внедрив модель развитого севера в столицу юга. Это город заводов, фабрик, которые не могут обеспечить всех работой, город богатых традиций и не-повторимого колорита, где еще поют удивительные неаполитанские песни, где бродят стайками знаменитые скуньицци — мальчишки из бедных кварталов, готовые обменять и продать все что угодно. Город, где варят лучший в стране кофе и жарят лучшую в стране пиццу, где бойко переру-гиваются через улицу полнотелые, напичканные красноречием неаполитанки, укрывшись от сосед-ки трехъярусными брустверами из белья, где ветер гоняет тучи пыли и мусор, где напрасно над-рываются воем клаксонов в бесконечных пробках автомобили, где народу тесно в домах и он су-ществует вне их, наполняя улицы удивительным говором. Это город роскоши и удручающего убо-жества, оплот неграмотности, база спекулянтов и наркоманов, вотчина местной мафии — камор-ры. Это родина Эдуардо де Филиппо и Энрико Карузо, город многих тысяч тружеников. Это город, где богатство не выставляют напоказ, а бедности не стыдятся показать, где человеческие отноше-ния застыли на уровне сороковых годов, словно зажатые, задавленные бетоном сегодняшней со-циальной структуры. Неаполь... Нагромождение противоречий и парадоксов. Столкновение взаи-моисключающих друг друга истин, и при всем этом он остается для многих итальянцев пусть за-мутненным, расплесканным, заплеванным, но все же родником, в котором они видят свое отраже-ние, свое начало, свой вчерашний день...
— Знаете ли вы, в какой город попали? — спросили Марадону на одном из приемов.
— Знаю, — ответил тот. — Здесь живут прекрасные люди, которые очень любят футбол.
В этом Марадона не ошибался, полагая, очевидно, что его игра и восторг зрителей будут служить прочной гарантией безоблачного бытия. Но Италия мало чем отличается от любой запад-ной страны. Быть в фокусе всеобщего внимания — значит, по сути дела, лишиться права на тайну личной жизни.
Все смаковалось, пережевывалось, обрастало деталями, подробностями, зачастую неверо-ятными. Каждый шаг суперзвезды становился событием в жизни города. Марадона съел свои пер-вые спагетти в такой-то траттории... Марадона ищет себе дом в районе Позиллипо, в тихом месте, подальше от шума и глаз... И правильно делает, Диего нужен покой... А вы слышали, синьор, какой штаб он привез с собой? Там человек сто — с секретарями, финансистами, телохранителями... И ползли по городу слухи и пересуды, а там пойди разбери, что правда, что нет.
Частично поводы для разговоров давал сам аргентинец. Прекрасно зная, как и куда нужно направить мяч на футбольном поле, он практически не представлял среду, в которую попал. С этим связана одна курьезная история. Через несколько дней после приезда в Неаполь состоялась традиционная пресс-конференция, на которой руководство команды перед началом очередного сезона представляло новых игроков. Народу в зал набилось видимо-невидимо. В центре внима-ния, ясно, он, Марадона. Сыпятся вопросы. В какой-то момент одному из римских газетчиков при-шло на ум спросить: «А знает ли синьор Марадона, что город, в который он прибыл, славится ма-фией?» Марадона задумался, последовала долгая пауза. Возмущенные столь неприличным во-просом представители команды и местные журналисты так зашикали, что незадачливому коррес-понденту пришлось ретироваться. А неделю спустя Диего Армандо Марадона, которого буквально засыпали всевозможными приглашениями, побывал на крестинах одного зажиточного неаполи-танца. Попал он туда случайно, по настойчивым просьбам «друзей». На следующий день газеты запестрели аршинными заголовками: «Марадона в гостях у каморры». Оказалось, что крестины проходили в семье одного из боссов местной мафии. Ну, посмеялись болельщики между собой и призвали: «Диего, будь осторожен в выборе знакомых».
 
часть 15
Но в Италии быть осторожным — значит не выходить из дома. Репортеры зря хлеб не едят, а газетам нужны сенсационные сообщения. Появляется в газете фотография: где-то на балконе запечатлены стоящие рядом звезда футбольная — Марадона и звезда эстрадная — известная танцовщица Хитер Паризи — и подпись: «Любовные похождения Диего в Италии». Что дальше — неважно. Был ли там флирт или просто в какой-то момент случайно оказались рядом два человека — это детали. Важно вытащить на свет еще один пикантный случай. Сам Марадона впоследствии говорил: «Никакой любовной интрижки не было, с Хитер мы были и остаемся добрыми друзьями». И опять — можно верить, можно нет. Главное, есть повод пополоскать мозги читателям, а газете — реализовать тираж. Возможно, тогда и зародилась в Марадоне, по его же словам, неприязнь по отношению ко многим представителям и органам информации Италии, импульсы, которые со вре-менем приняли характер настоящей войны. Но об этом позже. Пока же все это были булавочные уколы. Они причиняли боль, но она быстро забывалась, как только десятый номер «Наполи» выбе-гал в составе своей команды на поле «Сан-Паоло» и плотная стена приветственного рева трибун служила ему охранной грамотой. Но не только на «Сан-Паоло». В первое время овации и улыбки адресовались аргентинцу и в других городах Италии. Тогда еще «Наполи» как конкурент не был опасен, очков у соперников на их полях отнимал немного, а Марадону до поры до времени вос-принимали не столько как игрока Неаполя, сколько как чудо, принадлежащее всей Италии.
Чудо играло. И как!
Бари. 37-я минута второго тайма. Счет 1:1. Атака «Наполи». Баньи отдает мяч Марадоне, получает ответный пас и, заметив рывок партнера, вновь посылает мяч капитану. Передача не очень удачная: мяч летит не на ход Марадоне, а прямо в него. Доли секунды — и траектории их движения уже не пересекутся. На полном ходу, словно в фигурном катании, аргентинец резко на-клоняет туловище вперед, а пяткой «не своей», правой, ноги «ловит» мяч, пробрасывает его над собой и опешившим вратарем, догоняет почти на линии ворот и тихонько закатывает в сетку.
Неаполь. Игра с «Лацио». К 70-й минуте счет уже достаточно солидный в пользу хозяев — 3:0. Марадона забирает мяч на своей половине поля, обыгрывает двух соперников и устремляется по месту центрального нападающего к воротам. Неподалеку от штрафной к нему с разных сторон бегут два защитника. Аргентинец резко тормозит и неуловимым движением, без замаха, отправля-ет мяч под перекладину. Закрытый партнерами вратарь даже не шелохнулся.
Много можно перечислять эпизодов, в которых аргентинец демонстрировал поистине фили-гранное мастерство. Но из всех его мячей, забитых за первые два сезона в Италии, пожалуй, особняком стоит гол, проведенный на своем стадионе в игре против «Вероны», той самой «Веро-ны», что первой обидела Марадону, — помните 1:3? Прошел год, многое изменилось. «Наполи» в турнирной таблице стоял выше чемпиона и в данном матче хотел доказать, что такое положение закономерно. Забегая вперед, скажу, что доказал с лихвой. «Верона» была разгромлена со счетом 0:5.
Где-то в середине первого тайма, когда преимущество «Наполи» в счете было шатким, про-изошел этот, ставший теперь энциклопедическим, эпизод. Хозяева поля, отбив натиск гостей, за-владели мячом. Марадона ленивой трусцой продвигался вперед, пересек среднюю линию, и в этот момент ему последовала передача. До ворот было метров сорок, пути к ним перекрывали защит-ники, и сама ситуация не таила в себе ни малейшего намека на опасное развитие атаки. Аргенти-нец имел массу логичных продолжений: поиграть с мячом в свое удовольствие, отдать пас назад, подождать подкрепления или, на худой конец, попытаться с помощью дриблинга прорваться в одиночку. Но Марадона, очевидно, видел, что все эти варианты пресны и, главное, неопасны для противоборствующей стороны. И еще кое-что увидел капитан «Наполи», пока мяч летел к нему: голкипера «Вероны» Джулиани, спокойно дежурившего у линии вратарской площадки. Остальное было делом техники. Высочайшей, разумеется. Приняв мяч, Марадона подбросил его перед со-бой, затем ударил... Что дело неладно, Джулиани понял тогда, когда мяч уже преодолел половину пути. Он попятился, побежал назад, прыгнул... Куда там! По крутой дуге мяч плавно спланировал под перекладину — в ту точку, которая вратарю была недоступной. Хорошо, что человечество изобрело телевидение. Благодаря ему тем же вечером каждый желающий мог раз двадцать по разным программам посмотреть на это творение Марадоны. Глаз не уставал. «Такое бывает раз в сто лет!» — восклицала наутро одна из газет. Кто знает, может быть, и чаще. Но спорить не хоте-лось.
Конечно, далеко не во всех матчах Диего удавались подобные фокусы. Ряд встреч он про-вел неровно и нервно. Однажды пришлось покинуть поле за грубую атаку соперника без мяча. Но уровень его игры вместе с крещендо всей команды вселял в болельщиков «Наполи» оптимизм. После восьмого места в предыдущем первенстве третье считалось не только достижением, но и плацдармом для последующего штурма футбольного Олимпа.
В местных тиффози тоже произошли изменения.
Они уже не ждали чуда от Святого Януария.
Они требовали от Марадоны и его товарищей первого скудетто. Хотя и сознавали, что дело это чертовски трудное.

ИГРОК И СРЕДА
Осень 1986 года была соткана для Марадоны из положительных эмоций. Триумф сборной Аргентины в Мексике во многом был связан с прекрасной игрой ее капитана, которого Неаполь, разочарованный бесцветным выступлением своей сборной, встретил громом фанфар. Правда, из-за океана Диего привез не только полную бочку меда, но и ложку дегтя: общее впечатление от иг-ры аргентинца смазал, конечно, незабываемый гол в ворота англичан, после которого в ряде итальянских спортивных изданий появились язвительные сравнения: «Марадона — второй Пио-ла». Для того чтобы читателям стало ясно, о чем идет речь, позволю себе небольшое отступле-ние.
В середине тридцатых годов в сборной Италии появился нападающий Сильвио Пиола — иг-рок необычайно одаренный, а главное, исправно делавший то, что полагается делать центрфор-варду, — забивающий голы. Достаточно сказать, что в период с 1935 по 1946 год (с перерывом из-за войны) Пиола провел 34 матча за национальную команду Италии и забил в них 30 мячей — по-казатель выдающийся. Не случайно в списке бомбардиров сборной всех времен Пиола и по сей день занимает третью строчку. Больше забивали только Джузеппе Меацца (33 гола в 53 играх) и Луиджи Рива (35 в 42). Так вот, из всех 30 мячей Пиолы в историю под номером один вошел тот, что был забит 13 мая 1939 года в Милане во время встречи Италия — Англия. Везет британцам на курьезные голы... Правда, та игра была товарищеской. Вот как вспоминает ее старейшина италь-янской спортивной журналистики Антонио Гирелли в своей книге «История итальянского футбо-ла».
«Англичане открыли счет. Произошло это после классической контратаки и удара Лаутона на 19-й минуте. Мощи и организованности соперников наша команда могла противопоставить раз-ве что тактический авантюризм да ставку на случай. Ход игры показал, что подобные аргументы иногда бывают весомыми. После перерыва сольный проход Бьявати завершился взятием ворот. Не успел еще стихнуть восторженный рев на трибунах, как Пиола во второй раз заставил вратаря Вудли вытаскивать мяч из сетки, причем забил он его... кулаком. Законные протесты англичан не переубедили судью Баувенса, и гол, неправильность которого была столь же ясной, как небо над Миланом, был засчитан. Взбешенные гости всей командой ринулись в наступление, и за 12 минут до финального свистка им удалось восстановить равновесие в счете и частично справедливость. После встречи Пиола божился, что мяч был забит головой, по всем правилам. И лишь годы спустя он сознался в содеянном прегрешении. Ну а его ловкость рук с того памятного дня вошла в анналы футбола, и уже много лет подобные голы именуются в Италии «ручонкой Пиолы».
Сорок семь лет спустя «ручонка» Марадоны оказалась куда как более ценной — ведь по-влияла она на результат не какого-то тренировочного матча, а четвертьфинальной игры чемпио-ната мира... Деготь в ложке был густым и черным. Итальянские корреспонденты состязались в подборе эпитетов и острот. «Трудно сказать, что лучше удается Марадоне — игра ногами, головой или руками, — ядовито философствовала туринская «Стампа». — Если до последнего времени мы считали Марадону недостаточно универсальным, то матч с Англией показал, что это было за-блуждение: он опасен и в борьбе за верховые мячи. И остается только удивляться, почему Мара-дона так редко использует этот свой козырь: удар по мячу кулаком при попустительстве судей».
Сам аргентинец с явной неохотой и крайне редко касается этой темы. Однажды, примерно полгода спустя после мексиканского чемпионата, он попытался в интервью журналу «Плейбой» объяснить суть происшедшего: «В футболе, как и в жизни, есть множество истин. Мне действует на нервы, когда некоторые журналисты, чье мнение является лишь одной истиной, часто пытаются не обращать внимания на наличие других мнений и, стало быть, истин. Например, когда я забил тот гол англичанам рукой, кое-кто написал, будто с моей стороны это было издевкой над футбо-лом, что я проявил неуважение к игре, сделавшей меня богатым и знаменитым. Так вот, кто так писал, никогда сам не играл в футбол. В пылу борьбы некоторые вещи, в том числе и нарушения правил, происходят помимо твоей воли. Они являются частью игры, такой же неотъемлемой ее частью, как, скажем, ошибки судей. Когда я тянулся рукой к мячу, я делал это не по злому умыслу. Рука пошла вверх, чтобы достать мяч на той высоте, на которой мне не дано достать его головой. Это был импульс, инстинкт, порыв, жажда гола, и я сам понял случившееся лишь тогда, когда ко мне бросились с поздравлениями мои товарищи по команде...»
Так говорит Марадона. Очевидно, искренне.
Но он объясняет динамику лишь первого акта спектакля. И тут трудно что-либо возразить. В пылу борьбы, тем более на мировом первенстве, чего не бывает. Вопрос в другом. Мог ли Мара-дона честно тут же на месте признать: гол не по правилам — и сказать об этом судье? На данную тему в Италии, как и во всем мире, спорили до хрипоты. Резонное возражение: а кто-нибудь дру-гой в аналогичной ситуации поступил бы иначе? Очевидно, нет. Но, по моему глубокому убежде-нию, это обстоятельство не может быть оправданием. О других поговорили бы с неделю и забыли, потому что тех, других, много, а он, Марадона, один. Он обязан был помнить, что все, что он дела-ет, оценивается особыми мерками, на все его голы и финты ведется особый счет. Но и на ошибки — тоже.
Помните, уважаемые болельщики со стажем, Чили, 1962 год? Последний для советской ко-манды матч группового турнира с уругвайцами. Проигравший заказывает билеты домой, победи-тель выходит в четвертьфинал. Сильный удар Численко — мяч в сетке. Попал он туда «не по пра-вилам»: проскочил в ворота сбоку под плохо натянутой сеткой. Арбитр без колебаний показал на центр, боковой судья тоже ни в чем не усомнился. И хотя уругвайцы в приступе отчаяния — а они были правы! — изо всех сил пытались доказать обратное, выглядело это жестом обреченных: ви-дели ли вы когда-нибудь, чтобы судья, засчитав гол, отменил бы его под давлением пострадавшей стороны? И не отменил бы.
К Численко подошел Нетто. «Был гол?» — «Нет». И капитан сборной СССР жестами объяс-нил арбитру смысл происшедшего. Мяч не был засчитан.
Рыцарство на футбольном поле? Очевидно, оно так же безвозвратно кануло в Лету, как и сами рыцари в железных латах. На все есть судья. А если он чего-то не заметил, значит, ничего и не было.
Но был ведь второй гол в ворота Шилтона, виртуозное соло с мячом маэстро Марадоны. Были два красавца гола бельгийцам за подписью того же автора. Был, наконец, победный финал и Кубок ФИФА в руках капитана аргентинцев...
В Неаполь он вернулся триумфально. Количество портретов и плакатов на стенах домов уд-воилось. Неаполитанцы ликовали: «НАШ Марадона всем показал, чего он стоит!»
В этом городе живут своеобразные люди. Душевные, темпераментные, открытые, гостепри-имные. Но при всем этом им абсолютно не чужды такие порывы души, которые в словаре обозна-чаются глаголами «обмишулить», «провести», «надуть». Не со зла, а просто так, весело, с улыб-кой. Даже обижаться на них трудно. Ну, живут они так.
Несколько лет назад в свой первый приезд в Неаполь я как-то купил арбуз. Собственно, да-же не в самом городе, а на дороге, когда уже возвращался в Рим.
Стоят у обочины горластые неаполитанские Мальчишки, почти невидные за арбузной горой. Каждому продавцу лет по двенадцать.
В Неаполе многое не рекомендуется покупать, особенно не в магазине и особенно те вещи, где кроме оболочки должна быть еще сердцевина, начинка, суть. Их-то иногда внутри не оказыва-ется. Но арбуз? Вечером к нам должны были прийти гости, а зеленые полосатые красавцы стояли как на подбор — килограммов по десять каждый.
При моем приближении мальчишка надел на лицо дежурную улыбку: «Возьмите вот этот, синьор. Замечательный арбуз!» Жестом я показал, что сам выберу, — знаю, мол, вашего бра-та."Выбрал, осмотрел со всех сторон, расплатился. Парнишка впихнул покупку в целлофановый мешок, и на том мы расстались. Дома торжественно выкатываю арбуз на стол, а в нем зияет дыра, от которой слегка исходит тот самый запах, что мы называем «не первой свежести». Когда юный жулик успел подменить выбранный мной арбуз на «брак» — одному богу известно. Но факт нали-цо. Посмеялись, конечно... Разве можно обижаться на неаполитанцев?
«Ручонку» Марадоны восприняли в Неаполе чуть ли не как признак родства душ. Играет как дьявол да еще может всех оставить с носом!
Тем временем «Наполи» готовился к третьему сезону «новой эры», эры Марадоны. В коман-де вновь произошли изменения. Главным приобретением стал талантливый двадцатидвухлетний полузащитник Де Наполи, купленный у «Авеллино», С такой фамилией где же еще играть? Тех-ничный, обладающий хорошо поставленным ударом, Де Наполи к тому времени уже обратил на себя внимание тренеров сборной, играл в Мексике, — правда, без особого блеска. Впрочем, вся реконструированная и значительно омоложенная команда Италии там моря не зажгла.
Перед началом нового сезона большинство обозревателей отмечало: тренер «Наполи» От-тавио Бианки подобрал наконец ровный состав, в котором не стало слабых мест. Отличный вра-тарь Гарелла, сплав опыта (Брусколотти и Феррарио) и молодости (Филарди и Феррара) в оборо-не. Мощная средняя линия, где к постоянной троице Баньи — Де Наполи — Реника могли подклю-чаться Сола, Муро или Романо. И, наконец, немногочисленная, но бронебойная артиллерия впе-реди — Марадона и Джордано. Не нашлось места в основном составе чемпиону мира 1978 года аргентинцу Даниэлю Бертони, и он был продан клубу «Удинезе». Таким образом, «Наполи» ока-зался среди грандов единственной командой, имевшей одного иностранца вместо разрешенных в то время двух. Но этим единственным все же был Марадона!
В запас попал высокорослый, физически мощный центральный нападающий Карневале, ко-торый должен был быть дублером либо Марадоны, либо Джордано. Забегая вперед, скажу, что эта роль в «Наполи» ему явно не пришлась по душе, и в середине сезона он несколько раз резко вы-сказался по адресу руководства клуба, напоминая, что приехал к берегу Неаполитанского залива не загорать на пляже, а играть в футбол. Впрочем, ничего, кроме неприятностей, крик души Карне-вале не принес. Утешением ему стали несколько игр и забитых мячей в решающей фазе чемпио-ната, которые заодно смягчили тренеров.
 
часть 16
Вообще же в Италии, где игра закована в жесткие тактические схемы, фигура «главного за-пасного» весьма популярна. Каждый тренер, вынашивая игровые идеи, знает: у него на поле вый-дут один вратарь, четыре защитника, четыре полузащитника и два нападающих. Идеальный вари-ант: иметь у себя не только одиннадцать хороших игроков в основном составе, но и по крайней мере троих на скамейке запасных. По одному из каждой линии. Учитывая, что в целом итальянский футбол не блещет суперкорректностью, что травмы здесь — явление нормальное, тренеры изо всех сил стараются заполнить это «штатное расписание». Понятное дело, спортсмены, которым уготованы футболки с номерами от двенадцатого и больше, нечасто появляются на поле. По это-му поводу одни — молодые — предпочитают молчать, другие — опытные — ворчать, но от их же-лания и воли уже ничего не зависит. Они попали в клуб, стали его собственностью, и как с ними поступать — на то есть мнение тренера и воля президента.
Профессиональный футбол — это бизнес, а футболисты — товар, с помощью которого дан-ная индустрия обязана получать прибыль. Все остальное — производное от этой писаной истины. Я хочу здесь особо подчеркнуть, что приведенная выше констатация отнюдь не мой критический взгляд на основу и суть популярного вида спорта. Это оценка, которую дают игре сами итальянцы — от простых болельщиков до руководителей футбольной федерации. Более того, она давно ут-ратила всякий негативный оттенок и является аксиомой. Других критериев, ни социальных, ни нравственных, не существует. Попросту говоря, никто в Италии не представляет, что структура футбольного механизма может быть какой-то иной.
Футболист — товар? Да, это так. Но товар особый, дефицитный, высшего качества. Даже те из спортсменов, кто не тек часто вступает в игру и большую часть чемпионата томится на скамейке запасных, зарабатывают столько, сколько не привидится среднему итальянцу в предновогоднем сне. И пока профессиональный футболист играет, он не стеснен в средствах и живет безбедно, ну а если играет хорошо, тогда — миллионер.
У нас долго бытовало мнение, да и сейчас оно еще до конца не изжито, будто на Западе, и в частности в Италии, изнеженные и высокооплачиваемые профессионалы берегут ноги. Что ж, от-части это так, ибо ноги футболиста так же ему необходимы, как певцу голос, штангисту сила, кос-монавту мужество. Они — его орудие труда, и было бы противоестественно, если бы он относился к ним без заботы. Но при этом игрок любой лиги обязан отдавать игре все, на что он способен, вы-кладываться в каждой встрече, так как это непреложный закон профессионализма, нарушив кото-рый он ставит под сомнение свой высокий заработок. Законы спорта на Западе суровы. Не отдал-ся полностью игре, бережешь себя, не отработал выданных авансов — пересмотр контракта в худшую, естественно, сторону. Играешь с полной выкладкой — рискуешь получить травму, а там лечение, потеря формы и заработка, а то и перевод в низшую лигу. Вот почему, и не зря, те мас-тера, которым удается долгое время успешно проскакивать между Сциллой и Харибдой — довести до возрастного предела свою карьеру, те игроки могут считать себя счастливчиками и баловнями судьбы. Печальные примеры досрочного расставания с высшей лигой, в том числе выдающихся зарубежных мастеров Зико, Фалькао, Румменигге, лишний раз свидетельствуют о том, что никакое славное вчера не является гарантией стабильности, особенно если яркий талант по тем или иным причинам стал затухать... В целом же, характеризуя отношение к игре членов итальянской фут-больной лиги, можно со всей категоричностью утверждать, подавляющее их большинство не стра-дает отсутствием самоотдачи, недостатком азарта, жажды борьбы и победы.
Каждый итальянский профессиональный игрок занесен в специальную картотеку, которая хранится у руководства лиги. Туда же сдаются юридически оформленные контракты клубов с фут-болистами, после чего последние поступают в полную зависимость от клуба. Их можно продать, обменять, отдать в долг, придать в качестве довеска к деньгам при заключении новой сделки. Причем все эти понятия не режут слух. Это элементарные торговые операции, суть которых — усилить свою фирму, ослабить конкурента, а в результате — быть впереди, срывать призы, соби-рать полные трибуны народа и пускать в оборот полученную прибыль.
Совместимо ли это с нормами морали? И как быть с чувством преданности своей команде? Может ли оно вообще быть?
Мораль проста, поскольку измеряется лирой. Не той, что влечет поэтов, а той, на которой выведено много нулей в правом верхнем углу. Смотри на них и не забывай, что твоей исключи-тельности завидуют 99 из каждых ста итальянцев.
Преданность клубу? Да. Тому, в котором ты выступаешь сегодня. А если завтра придется стать приобретением другого хозяина, то ты обязан будешь с таким же прилежанием служить дру-гому клубу.
Таков профессионализм. Единственный мыслимый тут образ существования игры, гарантия ее марки, залог ее качества.
Чемпионат страны на Апеннинах традиционно финиширует в мае. Но и после этого фут-больные страсти не остывают — они меняют форму и превращаются в околофутбольный ажиотаж — начинается «кампания приобретений». Для этого существует специальная биржа. Она находит-ся в Милане, и ее коридоры наводняют менеджеры, агенты, просто «разведчики». Их задача — прощупать конъюнктуру, вынюхать, кто кого намерен уступить, ну и, конечно, при этом обскакать конкурентов. Особое внимание уделяется тем футболистам, у которых истекает срок действия контракта. Борьба за них — если, конечно, уровень их игры соответствует нужному стандарту — идет «до последнего патрона» и приобретает характер настоящего (хотя конечно же неофициаль-ного) аукциона. Масла в огонь добавляют газеты, на страницах которых в этот период буйным цве-том расцветают как сенсационные откровения с долей правды, так и откровенные «утки», которые летают из номера в номер, будоражат болельщиков, а затем умирают прямо в полете.
Впрочем, все, что происходит на бирже, — это больше показно разрисованный фасад ог-ромного здания проффутбола. Серьезные дела вершатся вдали от шумных миланских коридоров. Вдали от глаз и объективов телекамер, в отдаленных гостиницах или на тихих приморских виллах и заключаются взаимовыгодные сделки. За чашкой кофе, в неторопливых беседах президенты клубов и генеральные директора решают судьбы своих «крепостных».
Некоторые из этих судеб удивительны.
Двадцатисемилетний нападающий сборной Италии Альдо Серена играет в серьезный фут-бол одиннадцать сезонов. Я нарочно представляю его как члена национальной команды, посколь-ку клубная принадлежность Серены заслуживает особого разговора. Он дебютировал в любитель-ском коллективе крохотного городка Монтебеллуно в сезоне 1977/78 года, причем весьма успешно. Талантливого парня — его особенно отличает прекрасная игра головой у чужих ворот — заметили, и уже следующий сезон он начал не где-нибудь, а в самом «Интере». Правда, в роли «скамеечни-ка». Сыграв за черно-синих всего два матча, Серена год спустя перебирается в «Комо». И начина-ется одиссея. «Бари», «Интер», «Милан», снова «Интер». И везде — один год. В конце 1984 года его на три сезона отдают в долг команде «Торино». Такая биржевая операция, кстати, в Италии довольно распространена. Дающий клуб по-прежнему обладает всеми правами на футболиста и по завершении трехлетнего периода может востребовать его обратно. Для берущего клуба выгода состоит в том, что не надо слишком раскошеливаться. Приобретение во временное пользование обходится значительно дешевле, нежели покупка насовсем. Замечу по ходу, что мощные в финан-совом отношении команды Италии охотно пользуются таким приемом, особенно когда в их рядах появляется избыток классных футболистов. Но отдают они их не в ведущие клубы (дабы не уси-лить конкурентов), а в периферийные коллективы высшей лиги. Резон очевиден: там отданные в долг неопасны, зато имеют постоянную игровую практику в течение всего чемпионата. Но вернем-ся к Альдо Серене. Итак, он сменил Милан на Турин. То ли радость оттого, что прекратились бес-конечные скитания, то ли здоровая атмосфера в коллективе, то ли влияние Луиджи Радиче, тре-нера, с которым Серена провел предыдущий сезон в «Интере», подействовали, но только остается фактом, что жилось новобранцу в «Торино», судя по его многочисленным интервью, весьма не-плохо.
Прошел год. Началась новая кампания приобретений. И «Интеру» вдруг позарез понадобил-ся полузащитник «Ювентуса» и национальной сборной Марко Тарделли, тот самый, чей гол в во-рота сборной ФРГ в финальном матче чемпионата мира 1982 года закрепил и, по сути дела, пре-допределил победу итальянцев. А при чем здесь Серена, спросите вы? Как оказалось, очень даже при чем. «Юве» в принципе не возражал уступить чемпиона мира, но взамен потребовал... Серену, права на которого принадлежали миланскому клубу. Правда, его руководство в данном случае не могло в приказной форме отправить Серену из «Торино» в «Ювен-тус». Тонкость заключалась в том, что для проведения операции необходимо было согласие «Торино», а также самого спорт-смена. С клубом договорились быстро, тем более что отдали ему за сходную цену полузащитника Сабато. Сложнее обстояло дело с Альдо Сереной. Поначалу он встал в позу, заявил, что по уши сыт бегами из команды в команду, что наконец нашел клуб, где ему приятно играть, так что ос-тавьте его в покое и баста. Нужно сказать, что позиция футболиста встретила в спортивной Ита-лии сочувствие и поддержку, тем более что все прекрасно понимали: дело его проиграно. Дейст-вительно, нужно обладать невероятной наивностью, чтобы предгголожить, будто один игрок может воздвигнуть препятствие на пути сразу двух клубов, да не просто клубов, а суперклубов — «Инте-ра» и «Ювенту-са». Обработка Серены напоминала психическую атаку, где главное место было отведено посулам, уговорам и обещаниям. Альдо сдался. Два года он провел в «Ювентуее», отыг-рал здорово — это и есть патриотизм в профессионализме, — стал постоянным членом сборной Италии. И вот в преддверии сезона 1987/88 года «Интер», на этот раз согласно ранее взятым обя-зательствам, в четвертый раз облачил «своего» Серену в черно-синюю футболку. Во время цере-монии представления новичков Серена, судя по всему искренне, произнес: «Кажется, я снова в «Интере». Надеюсь, надолго». Что ж, этот умеренный оптимизм теперь имеет под собой почву. Серена вернулся в Милан в расцвете сил, а о таком тандеме в нападении (кстати — редкий случай — чисто итальянском), как Альтобелли — Серена, может мечтать любой тренер. Руководство «Ин-тера» довольно. Спокоен и сам футболист пока он забивает голы, он нужен.
Марадоне такие перипетии не угрожали.
Его контракт с «Наполи» тогда действовал до конца сезона 1989 года. «Долгожительство» Марадоны в неаполитанском клубе поначалу никто и не обсуждал, иначе оказался бы в смешном положении. Более того, к вящему удовольствию местных тиффози, аргентинец не раз давал по-нять, что не прочь продлить контракт еще на пять лет и таким образом посвятить «Наполи» всю свою оставшуюся футбольную жизнь.
Впервые знак вопроса над этим встал в августе 1987 года.
Это были одиннадцать дней в психологическом плане, пожалуй, самые трудные для арген-тинского чудо-мальчика.
8 августа он выступил за сборную мира в матче против команды Английской лиги. Советские любители футбола видели эту игру и запомнили, вероятно, что, едва мяч попадал к Марадоне, трибуны ощетинивались густым, сочным свистом и гулом.
Это можно было предвидеть. Англичане впервые получили возможность расплатиться с Ма-радоной за его «ручонку» в Мексике.
Аргентинец отнесся к свисту философски. «Свистите, свистите, я все равно остаюсь Мара-доной», — заметил он по окончании встречи.
Через день, перелетев из Лондона в Милан, Диего вышел на поле во втором тайме в това-рищеском матче с командой «Брешиа». На сей раз реакция трибун менее понятна и более неожи-данна. Ведь еще не отдохнув как следует после матча в Лондоне, Марадона появился на поле, зная, что публика заплатила деньги главным образом за то, чтобы посмотреть на него. И столь враждебной реакции зрителей он никак не ожидал. Свист, брань, оскорбительные реплики. Даже вечно невозмутимый тренер «Наполи» Бианки и тот взорвался: «В этот город играть контрольные матчи мы больше не приедем!» Диего и на сей раз проявил выдержку и в послематче-вом интер-вью даже шутил: «Я понял, что части публики я разонравился оттого, что слишком много выиграл в Италии. Что ж, постараюсь вызывать антипатии и дальше». Вместе с тем, оценив складывающую-ся ситуацию, аргентинец сказал своему пресс-атташе о желании на время воздержаться от интер-вью и «исчезнуть со страниц газет». Клуб с этим согласился, не желая травмировать лидера и ка-питана.
13 августа. «Наполи» выезжает в ФРГ на товарищеский матч с «Гамбургом». Для Марадоны этот день — бальзам на раненую душу. Горячий прием местных болельщиков, аплодисменты три-бун и осторожный намек руководства западногерманской команды по окончании встречи: «Если бы Диего по истечении контракта с «Наполи» мог бы играть у нас...» Кажется, тучи ушли. Окрыленный капитан возвращается в Неаполь, где на 19 августа намечен тренировочный матч с аргентинской командой «Росарио сентрал». Дебют на своем поле в новом сезоне «Наполи» не удается. Имея игровое преимущество, команда ничего не может поделать с цепкой обороной гостей. Более того, в одной из контратак аргентинцы открывают счет. Концовка игры проходит в отчаянных попытках хозяев поля добиться хотя бы ничьей. Так не хочется проигрывать первую игру сезона перед своими болельщиками! И за три минуты до финального свистка арбитр, словно желая помочь не-аполитанцам, назначает пенальти, впрочем достаточно обоснованный, в ворота «Росарио сен-трал». К мячу подходит Марадона. Несильный удар... и вратарь гостей в броске парирует мяч на угловой. Оставшиеся три минуты встречи проходят под непрерывный свист трибун. Такого в его «родном» Неаполе еще не бывало. И нервы капитана не выдерживают. На традиционной после-матчевой пресс-конференции он заявляет: «Публика ничего не поняла. Она не желает проявлять понимание и выдержку. Позавчера я говорил: команда только начинает подготовительный этап и результаты пробных игр не имеют особого значения. Реакция зрителей вызвала во мне горечь и разочарование. Впрочем, с 1989 года им меня больше освистывать не удастся, поскольку, как только кончится контракт, я отсюда уеду».
В прошлом, и об этом читатели узнают из следующей главы, у Марадоны уже случались конфликты с местной публикой, но до столь откровенных заявлений дело не доходило. Неаполь вскипел. Обеспокоенное руководство «Наполи» выступило со специальным заявлением, в котором подчеркивало: «Один неудачно сыгранный, да еще неофициальный, матч не может и не должен перечеркнуть годы упорной и успешной работы». Через день опомнился и Марадона. Сменив гнев на милость, он сказал, что его заявление было импульсивным и поспешным. Ну а когда в первой официальной игре года, кубковой, на одной из трибун был поднят громадных размеров плакат с надписью: «Марадона! Мы тебя любим. Ты вечно наш!» — аргентинец оттаял окончательно, и во-прос о возможном уходе из команды сам собой исчез из повестки дня.
Странное дело. Произошло ведь это всего два месяца спустя после триумфально завер-шенного сезона, когда «Наполи» нежился в непривычных для себя теплых лучах славы.
Я начал эту главу с событий осени 1986 года.
А закончил летним конфликтом 1987-го.
В промежутке был девятимесячный период, в котором «Наполи» и с ним Марадона выиграли все, что можно было выиграть.
 
часть 17
ТРИУМФ
Чемпионат, стартовавший 14 сентября 1986 года, итальянская печать назвала «турниром очищения».
Очищаться и впрямь было от чего.
Закончившийся летом суд по делу о махинациях футбольных и околофутбольных дельцов, которые за соответствующую мзду обеспечивали «нужные результаты» и таким образом срывали куш на подпольных ставках, хотя и не до конца был последователен и строг, все же основательно потряс мир профессионального футбола. Свыше пятидесяти тренеров, игроков и менеджеров бы-ли дисквалифицированы на сроки от одного года и до пяти лет. Понесли наказание и целые ко-манды. Так, клуб высшей лиги «Удинезе» был оштрафован на 9 очков. И хотя его милостиво оста-вили в группе сильнейших, старт не с нуля, а с минус девяти практически предопределял судьбу клуба. Уже в середине второго круга стало ясно, что ликвидировать гандикап команде из Удине будет не по силам. Точно такой же приговор был вынесен столичному «Лацио» — участнику «се-рии Б». Поплатились за договорные игры и другие клубы. Так, «Виченца», завоевавшая накануне право перехода в высшую лигу, была оставлена второгодником в первой, а «Перуджа», как наибо-лее активно проявившая себя в «антифутболе», прямым ходом и без станозки была отправлена из первой лиги в третью.
К 14 сентября все «призы» были розданы, и до хрипоты наспорившиеся специалисты, жур-налисты и любители футбола постановили: все, хватит, перейдем от игр вокруг футбола к игре в футбол.
Как же расценивались шансы конкурентов?
Черный тотализатор, существующий параллельно с тотализатором государственным и по-прежнему спокойно процветающий, несмотря на только что бушевавший скандал, принимал ставки в таком соответствии.
Вероятность победы «Ювентуса» расценивалась 1 к 2,9.
«Ромы» — 1 к 4.
«Интера» — 1 к 7.
«Наполи» не виделся в качестве главного претендента на скудетто. Тем, кто решился поста-вить на южан, тотализатор обещал в случае их успеха тринадцатикратный выигрыш.
Не делали многообещающих заявлений и сами футболисты и тренеры «Наполи». Смысл их высказываний сводился к тому, что «надо удержать прошлогодние позиции (третье место), а там, как Бог даст».
И лишь Марадона, завоевав звание чемпиона мира, стал оптимистом. «Я был бы лицеме-ром, — сказал он в беседе с корреспондентами, — если бы не произнес вслух то, что думаю. А думаю я, что «Наполи» сейчас не слабее любой из участвующих в чемпионате команд. Если мы хотим рассчитывать на успех, нам надо, во-первых, научиться не проигрывать на чужом поле, а во-вторых, не терять очки в матчах с так называемыми середняками и аутсайдерами».
Первый же тур частично подтвердил сомнения и надежды Марадоны.
«Наполи» играл с дебютантом высшей лиги, клубом «Брешиа», на его поле. Борьба была упорной и равной. В середине второго тайма Марадона получил пас по месту левого полусредне-го, обыграл защитника и ударом любимой левой ноги отправил мяч в дальний от вратаря угол. Все было сделано с такой гениальной простотой, что после встречи тренеры «Брешии» не сочли воз-можным сослаться на невезение или ошибку защиты. Сказали только: «Без Марадоны на поле счет бы так и остался не открытым».
В том-то и дело. Без.
Кто теперь сомневался в победе неаполитанцев на своем поле над обреченным «Удинезе»? Десятки тысяч тиффози шли на «Сан-Лаоло» в предвкушении фейерверка. А возвращались домой — оскорбленные в лучших чувствах. Хозяева поля играли так, словно выигрыш был им заранее запрограммирован.
И были наказаны.
Хорошо еще, что при счете 1:1 гости промахнулись из положения, когда не попасть в ворота было невозможно. Марадона в сердцах бросил столпившимся у кромки поля журналистам: «С та-кой игрой!..»
Следующие два тура прошли спокойно. «Наполи» сделал запланированную ничью в Авел-лино и красиво победил у себя «Торино» — 3:1, причем по ходу встречи пришлось отыгрывать пропущенный на первых минутах мяч. После четырех туров иметь 6 очков — прекрасный резуль-тат. Удручало поклонников «Наполи» только одно: «Ювентус», почти как в прошлом сезоне, имел 7 очков из 8. А когда «Юве» разгоняется, пойди его догони!
Пятый тур — ликование в стане голубых. «Наполи» побеждает в гостях (!) сильную «Сам-пдорию», а «Ювентус» делает вторую ничью подряд, на этот раз во Флоренции, и обе команды становятся вровень — по 8 очков. Но теперь неутомимые неаполитанцы строят смелые планы: в следующем туре туринцы едут в Асколи, где вообще играть трудно, а «Наполи» принимает у себя аутсайдера «Аталанту». Тут ясно — 2 очка. А если «Юве» проиграет...
О футбол! Ты многолик и непредсказуем. И тем прекрасен.
«Асколи» — «Ювентус» — 0:5. «Наполи» — «Аталанта» — 2:2.
Вечером того дня я позвонил в Неаполь своему давнему знакомому Доменико, журналисту по профессии и страстному болельщику «Наполи» по призванию. После длинной тирады, в основ-ном состоявшей из междометий, восклицаний и выразительных эпитетов, последовала сентенция: «Все, к черту этих недоумков во главе с Марадоной, провались они пропадом, чтобы я еще раз пошел на стадион тратить свое здоровье! Как были деревенской командой, так ими и остались. Баста, с ними все ясно. Это же надо, обзавелись! И чем! Комплексом неполноценности на своем поле. «Аталанту» не обыграли! Нет, заканчиваю с этим, пока инфаркта не заработал!!»
Мы поговорили минуты три, и, когда разговор зашел о делах, он сообщил, что через не-сколько дней приедет в Рим.
— Каким ветром?
— Как каким? Ты забыл про воскресенье? — Он искренне возмутился моей темности.
В следующее воскресенье в Риме играл «Наполи».
Мы договорились встретиться на набережной Тибра в полдень, то есть за три часа до игры. Подъехав к месту встречи, я быстро осознал свою ошибку. Нестройными колоннами с юга на север — к Олимпийскому стадиону неслись машины и автобусы с неапольскими номерами. Автомобиль как средство передвижения мало устраивает неаполитанцев. Он для них — средство самовыра-жения. Окна машин раскрыты. Внутри салона остается только та минимальная часть туловища, которая необходима для «зацепки», все остальное свешивается наружу, кричит, визжит, мяукает, свистит, дудит, трезвонит, размахивает голубыми флагами, шапочками, шарфами. Я мгновенно оцениваю незавидное свое положение. Стою у машины с римским номером, и потому все, что едет мимо, выражает мне свое искреннее сочувствие и на пальцах объясняет, сколько «мы» сегодня получим. Проезжает автобус. От залихватской песни его пассажиров дрожит парапет набережной, остается удивляться, как выдерживает старенький кузов «фиата». Две девицы в одинаковых май-ках с улыбающимся Марадоной на груди шлют в окружающее пространство воздушные поцелуи. Я неосторожно поднимаю вверх правую руку с двумя пальцами в форме буквы V (победа!), и кара-ван взрывается диким раскатом восторга. В ответ мне выставляются десятки таких же V, и могучий хор, от которого по Тибру начинает гулять волна, швыряет сентенцию: «На-по-ли... е-е... вин-че-ра!» Победит, значит. В самом жалком положении находятся те бедолаги, кто ведет машину. Тре-мя из четырех конечностей они поневоле прикованы к педалям и рулю, изводятся страшно, но и в этой почти безвыходной ситуации ухитряются напоминать о себе воем клаксонов, помноженным на немыслимые манипуляции свободной рукой.
Неаполь едет на футбол.
«Ма-ра-до-на! Ма-ра-до-на!»
Они безобидны, неаполитанские ультра. В них нет агрессивности, стремления унизить по-клонников соперника. Они лишь изливают свои чувства беспредельной любви к «Наполи» и хотят, чтобы все это слышали.
На Олимпийском стадионе, куда в конце концов мы с Доменико добрались, естественно, был аншлаг. В столице, когда играет «Рома», трибуны вообще никогда не пустуют, а тут «Наполи», юж-ноитальянское «дерби».
Честно говоря, повода для оптимума у тиффози Неаполя в тот день не было.
Положение в турнирной таблице после шести туров было таково: «Ювентус» — 10 очков, «Наполи» — 9, «Рома» и «Интер» — по 8. И вот предстояла очная дуэль двух пар лидеров: «Ро-ма» — «Наполи», «Юве» — «Интер».
Объективно расценивая ситуацию, большинство обозревателей полагали, что «Рома» свой матч по меньшей мере не проиграет, ну а «Ювентус» одолеет извечного соперника из Милана, тем более что, приезжая в Турин, «Интер» редко увозит хотя бы очко. Таким образом, общее мнение сводилось к следующему: после седьмого тура лидерство чемпионов Италии должно упрочиться.
Многие итальянские болельщики, идя на стадион, берут с собой портативные радиоприем-ники. Они слушают их, чтобы в течение полутора часов находиться в курсе событий на других ста-дионах. На сей раз поклонники «Ромы» и «Наполи», болея каждый за своих, с нетерпением ждали вестей из Турина и единодушно желали успеха «Интеру». Без особых, правда, иллюзий.
К середине первого тайма все шло как по-писаному. «Ювентус» у себя открыл счет. «Рома», правда, ничего не забила, но давила без передышки, и мне, пришедшему главным образом по-смотреть в деле Марадону, поначалу было скучновато, поскольку «Наполи» почти всей командой откатился к своей штрафной, а аргентинец, затаившийся у центральной линии поля, мяча почти не получал. В тех же случаях, когда он отходил в глубокий тыл и пытался начать контратаку оттуда, отдать пас было некому.
Где-то с 20-й минуты игра стала выравниваться. Гости осмелели, и в обороне «Ромы» стали появляться трещины. Вот мяч у Марадоны. Он получает его на месте левого крайнего, но еще на своей половине поля и вдобавок стоя лицом к своим воротам. Его атакует защитник. И десятый номер «Наполи», не поднимая головы, вдруг делает передачу метров на сорок направо, куда на свободное место рвется Де Наполи. Приняв мяч, полузащитник гостей тут же делает нацеленный навес на штрафную площадку, куда врывается... Марадона. Если бы я не следил в эти секунды за Диего, я бы не поверил своим глазам. Когда он успел туда попасть? Неторопливо обработав мяч и сделав пас партнеру, он мгновенно преобразился. Рывок, чудовищное ускорение — и аргентинец, оставив далеко за спиной опекуна, несется к воротам соперников. Он получает мяч в одиночестве, но под углом к воротам. Возможно, тут надо было сыграть проще: остановиться, осмотреться... Но, владея безупречной техникой удара из любого положения, Марадона принимает другое решение. Он бьет с лета, и мяч, едва не задев крестовины, уходит на свободный. Сокрушенный вздох два-дцати тысяч неаполитанцев и посвист пятидесяти тысяч римлян. Рядом мается Доменико: «Какой момент, надо же! Такого случая уже не представится...»
Но мой приятель ошибался.
Я опять внимательно слежу за действиями капитана «Наполи». Где он играет? Везде. К не-счастью соперников, он опасен в любой точке поля. Очередная атака «Ромы» захлебнулась. «На-поли» владеет мячом. Марадона на месте правого инсайда безучастно пешком трусит к воротам хозяев поля, которые защищает опытный Танкреди. Игра сместилась на левый фланг. Лишь на мгновение ослабил бдительность Ригетти, стоппер римлян, но это мгновение стало роковым. Пас слева в центр, Джордано не мешкая переводит мяч правее, и там уже никем не контролируемый Диего становится обладателем прекрасной позиции метрах в десяти от ворот. Следует несильный удар с подрезкой, и мяч влетает в сетку. Танкреди бессилен — 0:1.
Откровенно говоря, я не верил, что «Наполи» увезет из Рима два очка. И начало второго тайма как будто подкрепляло мои сомнения. Хозяева поля рванулись на штурм, заставив защиту соперника и вратаря Гареллу трудиться в поте лица. После одной из таких атак кто-то из футболи-стов «Наполи», разряжая обстановку, сильно выбил мяч за пределы поля. И в этой игровой паузе совершенно неожиданно и противоестественно прозвучало то, что можно сравнить разве с грохо-том горной лавины. Стадион зарычал во всю мощь семидесяти тысяч пар легких. Я посмотрел на Доменико, а он показал на сидевшего рядом парня с приемником в руках. Все стало ясно. В Тури-не «Интер» сравнял счет. И то, на что поклонники «Наполи» могли рассчитывать как на чудо, ста-ло обретать реальные очертания. Гол Альтобелли за шестьсот километров от римского Олимпий-ского стадиона придал дополнительные силы игрокам в голубых майках. С этой минуты в их дей-ствиях появилась уверенность. Марадо-на продолжал выделывать свои трюки, окончательно де-морализовав римскую команду. Игры так и закончились. «Наполи» догнал «Ювентус». И на авто-страде Рим — Неаполь до поздней ночи продолжался импровизированный карнавал возвращав-шихся домой невероятно счастливых неаполитанцев.
«Эта победа сняла с нас психологический груз, — скажет на следующий день Марадона. — Мы почувствовали себя в состоянии обыграть любого соперника».
Но главное испытание было впереди. Через две недели «Наполи» предстоял вояж в Турин, в гости к самой «старой синьоре», как полушутливо именуют в Италии «Ювентус».
До этого в очередном туре лидеры, словно готовясь к поединку между собой, сделали ничьи. Причем неаполитанцы опять на своем поле. Утешением было то, что очко у них отобрал не кто-нибудь, а сам «Интер», перед тем, как вы помните, проделавший то же самое с «Юве».
11 ноября лидеры встретились на туринском стадионе. Он вмещает 71 160 зрителей. А если бы вмешал 700 тысяч, то и в этом случае свободных мест не было бы.
«Ювентус» — я уже говорил об этом — самая популярная команда Италии. Клубы черно-белых разбросаны по всей стране. Есть они и в крупных городах, и в мини-поселках.
Но в этот ноябрьский день за «Наполи» болела вся «остальная» Италия. Поклонники «Ро-мы» и «Фиорентины», «Интера» и «Бари» — все на один день объединились под знаменами голу-бого цвета.
Стенка на стенку.
В те часы, когда игрался этот матч, мне по долгу службы пришлось находиться в видеомон-тажной итальянского телевидения. Сказать, что там кто-то работал, было бы явной натяжкой. Про-стаивал, разумеется, и я, впрочем, каюсь, без особого сожаления.
А восторгу потом было! Даже не столько потому, что «Наполи» победил. «Ювентус» проиг-рал!
Гости выиграли безоговорочно. Это была одна из тех игр, когда побежденным невозможно сослаться на травмы, неукомплектованность состава, судейские ошибки, собственные промахи.
Проверку на зрелость «Наполи» выдержал.
А ведь игра складывалась для южан неблагоприятно.
Во встречах такого значения и накала, когда даже буйные итальянские тиффози на трибунах нервно молчат (почти молчат), очень часто все решает один мяч. На 60-й минуте при счете 0:0 он был забит в ворота неаполитанцев.
Все? Конец надеждам?
 
часть 18
Словно вспенились воды Неаполитанского залива — это «Наполи» рванулся на отчаянный приступ неприятельской крепости. Душой всех атак был Диего Армандо Марадона. Оборона «Ювентуса» зашаталась. На одном дыхании гости забили три мяча подряд в ворота невиновного Таккони. Капитан «Наполи» не стал автором хотя бы одного из них, но все комбинации, обидевшие «старую синьору», были разыграны при его непосредственном участии.
«Наполи» взял 2 очка, проявив высокое мастерство и огромную волю к победе.
«Наполи» доказал, что есть в нем и Джордано, и Баньи, и Де Наполи, и другие умеющие за-бивать голы.
«Наполи» показал, чего стоит Марадона.
По моему глубокому убеждению, первый круг этого первенства был для аргентинца абсо-лютно лучшим периодом за все время, что он провел на апеннинских берегах.
...А на площадях Турина звенела тарантелла. Десять тысяч болельщиков, приехавших из Неаполя, и неизвестно сколько тысяч представителей «пятой колонны» — неаполитанцев, эмигри-ровавших на север в поисках заработка, праздновали лидерство любимой команды.
Странное дело — их не били.
Италия в административном плане делится на области и провинции. Но есть у страны и дру-гое, неофициальное, деление: на две части — север и юг. Первый — развитой, промышленный, зажиточный, современный. Второй — отсталый, бедный, во многом архаичный — в общем, прида-ток, который тянет Италию назад.
Неаполь — неофициальная столица юга.
И вот эта «дремучая цивилизация» вдруг удивила футбольный мир Италии своей спортив-ностью. За весь чемпионат до и после матчей с участием «Наполи» в стане болельщиков не про-изошло ни одного серьезного инцидента. Ни в Неаполе, ни в других городах.
И только-то? Для Италии подобное явление — из ряда вон.
Я уже упоминал об этой проблеме.
Во время многих игр стадионы похожи на военный объект.
Кольцо вооруженных карабинеров и полицейских.
Автомобильные патрули на подъездах к стадиону.
Ревущие над толпой вертолеты.
Агенты в штатском.
Не помогает.
Противоборствующие фракции болельщиков, рассевшись по своим местам, только, кажется, и ждут, когда судья даст финальный свисток.
Впрочем, терпения на 90 минут хватает не всегда, и тогда свалки происходят прямо на три-бунах.
Где нет культуры, там культ кулака.
И вот вам прекрасное место для того, чтобы дать волю животным инстинктам, — стадион. Тут противников искать не надо. Они, одетые в шапочки другого цвета, сами тебя найдут.
На следующее утро газеты сообщат, в каком городе кто бил, чем бил, кого бил. Сколько ра-неных и задержанных. А телекомментатор искренне воскликнет: «Что же мы за люди такие?!»
Действительно. Ведь в следующее воскресенье, в день очередного тура, в любой газете можно будет прочитать аршинные заголовки вроде: «Марадона против Платини. Дуэль неприми-римых!», «Асколи» должен свести счеты!», «Рома», берегись!», «Такой-то тренер: Марадона? Пусть только сунется», «Интер» — «Милан» — дрожит земля!»
Конечно, подобные стимуляторы не первопричина насилия. Но они — его невольное поощ-рение...
Так вот, Неаполь. Нет, там не призывали превратить стадионы в пансионы для благородных девиц и вести себя так, как на церковном молебне. Болели не щадя голосовых связок, размахива-ли флагами, гремели трещотками, освистывали судей за ошибки. Но, радуясь победе своих; не глумились над поклонниками проигравшей команды. А по-детски, до слез переживая проигрыши «Наполи», не требовали сатисфакции у торжествующих сторонников победителей. Одним словом, и в счастье, и в беде оставались людьми.
Есть, есть еще чистая вода в том самом замутненном, расплесканном, заплеванном родни-ке...
После каждого тура, комментируя игры с участием коллективов высшей лиги, Паоло Вален-ти, ведущий популярной телерубрики «Девяностая минута», с нескрываемым удовлетворением неоднократно замечал: «Неаполь всем нам преподает уроки гуманизма и порядочности».
А как же «цивилизованный», «европейский» Милан, где выходцы с юга служат полицейски-ми, официантами и носильщиками? Где два синьора, чинно беседующие о своих делах, скажут с пренебрежительной ухмылкой: «Джузеппе? Что с него взять! Неаполитанец...» Во время одной из игр с участием «Наполи» местные ультра подняли в верхнем ярусе трибун полотнище. На нем бы-ло написано: «Милан приветствует чемпионов из Северной Африки!» Справедливости ради надо сказать, что расистская выходка хулиганья вызвала такую бурю возмущения, в том числе среди поклонников миланской команды, что экстремистам от футбола пришлось во избежание неприят-ностей срочно убирать свою поделку.
На другой день об этом случае говорили и писали все. Причем так, словно всем друг перед другом было стыдно. Итальянцы считаются нетерпимыми к расизму. И для многих было прямо-таки обескураживающим найти его проявления у себя дома. Но из песни слов не выкинешь...
И вот пример совершенно обратного свойства. В предпоследнем туре первого круга «Напо-ли» приехал во Флоренцию. Не проиграв к этому моменту ни одной встречи, он лидировал в чем-пионате, опережая «Интер» на 2 очка. Соперник — «Фиорентина» — был не из самых трудных, поскольку команду постоянно лихорадило и удачные матчи чередовались с откровенными прова-лами. Но интерес к этой игре у местных болельщиков был велик. Не только потому, что против ли-дера все играют с полной отдачей, но и по другой, и главным образом именно по другой, причине: после долгого перерыва на поле должен был выйти любимец флорентийской публики Джанкарло Антониони. Его ценили за умную, техничную игру, за рыцарство по отношению к сопернику, за преданность клубу — в «Фиорентине» он сыграл пятнадцать сезонов подряд! Преданность в про-фессионализме? Да, он играл в родной команде столько, сколько мог сам и хотели хозяева клуба. После сезона, о котором идет речь, они расхотели... И бывший игрок сборной, сыгравший за нее 73 матча, забивший 7 голов и совершивший круг почета с Кубком мира в Испании, был вынужден податься в Швейцарию...
Но вернемся к игре «Фиорентина» — «Наполи». Антониони играл впервые после тяжелой травмы — двойного перелома в области голеностопного сустава. Вскоре после стартового свистка судьи на трибуне, что была полностью заполнена приехавшими поклонниками «Наполи», взвился плакат: «Антониони, спортивный Неаполь приветствует тебя!» Всего повидали любители футбола Италии, но такого еще не было. И надо же случиться, что в первом тайме ворота, защищаемые Гареллой, оказались напротив этой самой трибуны, что уже на 7-й минуте арбитр назначил в эти ворота штрафной удар, что к мячу подошел Антониони. Не будь в воротах сетки, мяч наверняка попал бы в приветственный плакат — он был как раз в нижнем ярусе прямо за воротами. Но мяч попал точно в угол... Воздадим еще раз должное тиффози «Наполи». Плакат они потом, правда, убрали, но автору гола аплодировали. Выше этого, поверьте, ни один болельщик Италии поднять-ся не может.
Я остановлюсь на этом матче потому, что получился он какой-то странный и странным обра-зом повлиял на дальнейший ход чемпионата. В любом процессе есть критические моменты, кото-рые меняют его ход в лучшую или худшую сторону. Игра во Флоренции словно стала зеркалом, заглянув в которое и футболисты «Наполи», и Диего Армандо Марадона поняли, что время эйфо-рии и полоса сплошных удач остались позади...
Если есть на свете футбольная Фемида, то в тот день она явно забыла дома свои весы и беззастенчиво подыгрывала «Фиорентине». В конце первого тайма на табло уже светились цифры 2:0, причем второй мяч побывал в воротах «Наполи» после несогласованных действий в обороне. При всем этом счет как минимум должен был быть равным. Марадона, Джордано, Баньи, даже за-щитники Брусколотии и Феррара в упор расстреливали ворота «Фиорентины», но вратарь Ландуч-чи парировал все, что можно было парировать. И что нельзя — тоже.
Вторая половина встречи. По-прежнему хозяева, стараясь удержать преимущество, испол-няли медленное танго, а Марадона и его товарищи шли вперед под лихую мелодию атаки. На 51-й минуте счет стал 1:2. Джордано от лицевой линии прострелил вдоль ворот. В забитой как минимум восемнадцатью игроками обеих команд штрафной площади только Марадона и мог отыскать мик-ропространство, где он встретился с мячом, летящим на высоте пояса, мгновенно скоординиро-вался и внешне незаметным движением лево ноги поймал Ландуччи на противоходе, «положив» мяч в тот угол, откуда сделал шаг, только один шаг, к центру ворот, голкипер. Его отчаянный пры-жок в последний момент только еще более украсил гол.
Все, что происходило на поле оставшиеся минуты матча, походило на отчаянную схватку «Наполи» с фортуной. Атаки бело-голубых накатывались на Ландуччи одна за другой. Казалось, эти волны вот-вот захлестнут «Фиорентину»... Но минуты неумолимо уходили, а счет не менялся. В очередной раз замирал стадион: удар... мимо. И шумно вздыхал с облегчением.
На 75-й минуте Баньи таки закатил мяч в ворота. Но судья гол не засчитал. Мгновением раньше кто-то из форвардов «Наполи» нарушил правила.
82-я минута. Марадона выводит Баньи один на один с вратарем. Тот отчаянно бросается на-встречу, но полузащитник «Наполи» технично перебрасывает мяч через Ландуччи. Гол? Перекла-дина...
Если и правда в этот день богиня удачи не была расположена к гостям Флоренции, то она сделала все, чтобы их поражение, в целом обидное и, что называется, не по игре, приняло гроте-скную форму. За минуту до конца игры мяч по-прежнему чертил замысловатые фигуры у ворот хозяев поля. Последний отчаянный штурм. Мяч попадает к Марадоне. Он у правого угла штраф-ной. Скорее пас к воротам, где двадцать человек своих и чужих, где свалка, борьба, но где есть единственный шанс нанести удар. Один, только точный, удар. Но передача Марадоны не находит адресата. В воздушной дуэли побеждает кто-то из защитников, и мяч отбит на несколько метров. Другой защитник в падении сильным ударом посылает мяч подальше от ворот, к Центру поля.
...Трудно винить голкипера «Наполи» Гареллу, что в этот момент он оказался в странной для вратаря точке футбольного поля. Поначалу, чтобы не заснуть в воротах, он бродил по вратарской площадке, потом по штрафной, а затем как-то незаметно для себя приблизился к центральному кругу, Откуда, очевидно, рассчитывал получше видеть картину боя, развернувшегося у непри-ятельских ворот.
А вот что делал у средней линии поля нападающий «Фиорентины» Монелли в тот момент, когда остальные десять его товарищей по команде стояли насмерть на последнем рубеже оборо-ны?
Он рисковал получить от тренера нагоняй за «прогул», за уход от борьбы, за наплеватель-ское отношение к команде...
А стал героем матча.
Отбитый мяч опустился точно ему в ноги.
 
часть 19
Он взглянул вперед. Увидел остолбеневшего Гареллу. А вдалеке — пустые ворота.
Сделав несколько шагов, Монелли ударил.
Мяч, пролетев метров пятьдесят, ударился о землю, подскочил, прыгнул вперед, заскакал по траве, уже совсем «пешком» заполз в ворота и, едва-едва докатившись до сетки, остановился.
Поражение, кроме того, что получилось смешным, лишило «Наполи» единоличного лидерст-ва. «Интер» свой шанс не упустил — обыграл «Аталанту» и по очкам сравнялся с соперником.
Марадона «не переварил» флорентийскую неудачу. После игры, злой и раздраженный, он сказал только: «Проигрывать таким образом — абсурдно, я до сих пор не верю в случившееся».
Окружившие его корреспонденты рассмеялись.
И может быть, зря.
Отношения с ними у Марадоны к этому моменту оставляли желать лучшего.
Раздвоение продолжалось. Жизнь на футбольном поле и вне его напоминала две парал-лельные, а потому никогда не пересекающиеся прямые.
Одна — полная удовлетворения.
Другая — с привкусом горечи.
Но особенно противным этот привкус стал незадолго до того, как «Наполи» утвердился в ро-ли явного лидера.
В один прекрасный день — хотя его скорее нужно назвать черным — некая молодая неапо-литанка Кристиана Синагра, доселе никому не известная, благополучно разрешившись от бремени в местной клинике, заявила: «Это сын Диего Армандо Марадоны».
Что тут началось! Сенсация сама свалилась в руки. И какая!
Правда? Неправда? Что это за Синагра? И каким образом она вообще могла попасть в круг знакомств футбольного маэстро? И пока молодая мать, ставшая вдруг знаменитостью, давала ин-тервью и рассказывала о своем «романе» с Диего, толпы пишущей братии ринулись искать правду к самому Марадоне.
Взбешенный аргентинец предложил всем, кому это интересно, общаться с ним через адво-ката. Наиболее дотошных Корреспондентов он попросту послал куда подальше. Итальянская пресса не любит, когда с ней обращаются неучтиво. История Синагры обрастала подробностями и деталями. Правда, при этом не забывали употреблять слово «якобы». На всякий случай. А вдруг все же «утка»? Шум затих через несколько недель. Неспортивная игра окончилась вничью, точнее, ничем. Если применить здесь юридическую терминологию, то, исходя из презумпции невиновно-сти, Марадону следовало оправдать за недоказанностью, за недостаточностью улик. Что в общем и было сделано.
Но осталось ведь недоказанным и обратное! А там пойди разберись, что правда, что нет. Да и кто будет разбираться? Обыватель хочет острых ощущений? Он их получил сполна.
В любом случае Марадоне можно было только посочувствовать.
Он сузил круг друзей и знакомых. По вечерам исчезал из поля зрения: уезжал в немногочис-ленные «верные» рестораны или дискотеки, где его не могли достать поклонники или журналисты.
Марадона, я уже говорил, обидчив и самолюбив.
Критику он воспринимает болезненно, даже если она справедливая. Миллионы итальянцев каждое воскресенье видят аргентинца в деле, в игре. Тут все как на ладони. Отыграл неважно — неопровержимый факт.
После удачных игр — а их, без сомнения, большинство — о нем пишут: «Марадона выиграл матч», «Марадона спас команду». Это ему льстит, и в ответ он старается держаться скромнее: «Один. Марадона ничего не может. В том, что мы сегодня победили, заслуга всех».
Но бывает и другое. Фразы наподобие «Марадона сегодня был ничем не лучше остальных» колючие. Они словно напоминание: разве не для того ты получаешь немыслимые деньги, чтобы творить чудеса?
Но творить их постоянно, в каждом матче — невозможно.
Хотя, по совести говоря, весь первый круг чемпионата это ему удавалось. И даже злополуч-ная игра во Флоренции, казалось, является случайным эпизодом, кратковременной остановкой на долгом пути. Тем более что в очередной встрече «Наполи» разгромил «Асколи» и стал «зимним чемпионом», как в Италии именуют команду-победительницу первого круга.
Второй начался неудачно. В первой же игре против «Брешии» Марадону подстерегали не-приятности. Прошло лишь несколько минут, и он оказался на земле, грубо сбитый защитником. Потребовалась медицинская помощь. Но после обезболивающего укола аргентинец вернулся на поле. В начале второго тайма — еще один жестокий удар сзади по ногам. На этот раз врачи были бессильны. Марадону уносят на носилках под аплодисменты трибун. С этого дня и до конца тур-нира он постоянно будет играть с недолеченными травмами. Но пока «Наполи» идет уверенной поступью, это не так заметно...
Тем временем наступление бело-голубых продолжалось. «Удинезе» — «Наполи» — 0:3, «Наполи» — «Авеллино» — 3:0, «Торино» — «Наполи» — 0:1. И лишь внимательный взгляд спе-циалистов отмечал: даже в выигранных встречах игра лидера стала чуть менее яркой, чуть более натужной. Стала исчезать та легкость и непринужденность, при которой футболисты без видимых усилий переигрывают соперника. Теперь для победы приходилось затрачивать все физические силы. А в ряде эпизодов ворота «Наполи» оставались «сухими» лишь благодаря невероятным промахам нападающих противника.
Но широкая зрительская аудитория в первую очередь замечала другое: увеличивавшийся разрыв между лидером и ближайшими преследователями. Он достиг 6 очков. И хотя до финиша соревнований оставалось еще одиннадцать туров, шансы «Наполи» на скудетто расценивались очень высоко. Тем более что и в стане конкурентов дела обстояли не блестяще — каждый из них переживал затяжные спады в игре. И тут чья-то неизвестная рука швыряет камень в машину Ма-радоны.
Разумеется, сам по себе факт неприятный. Но по итальянским меркам — ничего из ряда вон выходящего. Подобное случается частенько, и стоит ли усматривать в хулиганской выходке осо-бый смысл?
У Сальваторе Баньи крадут автомобиль. Затем второй.
Кому надо трепать нервы игрокам «Наполи»? «Да это не нервотрепка, а предупреждение», — говорят в Неаполе. И по городу ползут тревожные слухи: да, есть люди, которые не хотят побе-ды команды в чемпионате и сделают все, чтобы ей воспрепятствовать. Это каморра, местная ма-фия.
Помните ставки на подпольном тотализаторе? То, что за кулисами этого бизнеса стоит ма-фия, в Неаполе знают даже дети. Но зачем же «отцам» города лишать триумфа команду, за кото-рую они сами отчаянно болеют? Кстати, в начале восьмидесятых годов произошел один курьезный случай, когда известный мафиози поплатился за неуемную страсть к футболу. Долгое время он благополучно скрывался от правосудия, но когда подходил к концу футбольный сезон, желание посмотреть на своих любимцев взяло верх над осторожностью, и он явился на стадион. Карабине-ры арестовали незадачливого болельщика прямо на трибуне. А по дороге, словно забыв, куда они едут, задержанный в наручниках горячо доказывал конвоирам, что лучше «Наполи» в мире нет команды...
Так вот, тотализатор. Вряд ли его организаторы, принимая ставки на «Наполи» в размере 1 к 13, рассматривали свою команду как серьезного претендента на титул чемпиона и за деньги осо-бенно не волновались. Однако когда стало ясно, что бело-голубые не шутят и на всех парах не-сутся к первому в своей истории скудетто, бизнесмены встревожились. Им не надо было заканчи-вать университетов, чтобы понять: за 20 миллиардов лир, которые в целом поставлены на «Напо-ли», придется выплачивать 260 миллиардов. Мероприятие, после которого можно утешаться разве тем, что бедность — не порок. Но беднеть каморристы не собирались и потому стали думать, как дать понять прытким Марадоне и компании, что для чемпионства они еще не доросли.
В дело была вовлечена прокуратура. Чем она конкретно занималась, знать никому положено не было. Гоняться за мафией — то же, что и за ветром в поле. Лишь значительно позже, к концу чемпионата, в печать просочились слухи о том, что произошла ошибка и «люди чести» отнюдь не собираются отнимать у «Наполи» столь вожделенного скудетто. Не исключено, что слух пустила сама мафия, дабы никто не сомневался в ее «честной» любви к своей команде.
«Уточненный вариант» тотализаторного дела представили так: большая группа эмигрантов с юга, проживающая в северных городах Италии и болеющая за «Ювентус» и «Интер», якобы раз-задорила «боссов» Неаполя заявлениями вроде того, что «слабо вашим неаполитанцам тягаться с «грандами» итальянского футбола». Оскорбленная в своих патриотических чувствах каморра тут же отреагировала: ставим миллиард против тринадцати на «Наполи». Вызов был принят, но, что самое во всей этой истории смешное, денег для того, чтобы расплатиться в случае своего пораже-ния, у северян... не было. Вот тогда-то они — они, а не неаполитанская «патриотическая» мафия — стали якобы ставить палки в колеса лидеру.
Какая версия из двух ближе к правде, так никто и не узнал. А когда «Наполи» стал чемпио-ном, дело попросту было забыто. Но история со ставками, несомненно, подтверждает уже утвер-дившуюся истину: мафия как социальное явление, как образ жизни давно перестала быть «визит-ной карточкой» итальянского юга. Она вполне вольготно живет и «работает» на респектабельном севере страны.
Повлияли ли тогда сообщения о закулисных маневрах вокруг «Наполи» на саму команду?
Ее юрист Винченцо Синискальки заявил: «Мы сигнализировали полиции о всех случаях, происшедших с нашими игроками, а точнее, вокруг них. Поставили также в известность прокурату-ру. Но, если говорить конкретно, пока не видно прямой связи между этими инцидентами и слухами о подпольном тотализаторе».
Марадону тогда прямо спросили, получал ли он от кого-либо угрожающие письма. Ответ был отрицательным.
Шум вокруг возможного вмешательства мафии в ход чемпионата совпал и без того не с са-мым лучшим для «Наполи» периодом. Ряд футболистов выглядели уставшими. Давил психологи-ческий груз: «ВЫ ДОЛЖНЫ СТАТЬ ЧЕМПИОНАМИ». Это «должны», как впоследствии вспоминал аргентинец, часто заставляло выходить на поле взвинченными до предела. Неаполь не простил бы, если скудетто, которыми заранее стали украшать улицы города, вытащили бы у «Наполи» из кармана. В очередном матче против «Сампдории» на своем поле команда не походила на саму себя. Гости, особенно в первом тайме, переигрывали «марадонцев». Серезо открыл счет. Он же еще дважды ухитрился не забить из таких положений, когда мячу, казалось, деваться было некуда. Наказание за расточительность последовало в конце тайма.
Гол забил Марадона, причем забил низко летящий мяч... головой, находясь в окружении двух высоченных стопперов «Сампдории» Верховода и Пеллегрини. Весь эпизод выглядел весьма забавно. Думал ли тогда Диего, что следующего гола ему придется ждать... 620 минут игрового времени?
Ничья с «Сампдорией» особо не встревожила. Вышедшая, правда ненадолго, на вторую строку в таблице, «Рома» держалась на почтительном отдалении в 5 очков.
Но игра «Наполи» тускнела.
В следующем туре — вымученная победа над аутсайдерами, командой «Аталанта», — 1:0, затем нулевая «гроссмейстерская» ничья на «Сан-Паоло» с «Ромой». После этого предстояла по-ездка в Милан, где кандидатов в чемпионы должен был экзаменовать «Интер».
Положение в таблице после 22-го тура было таково: «Наполи» — 34 очка, «Рома» — 29, «Интер» и «Ювентус» — по 28.
Всю неделю накануне матча Марадона практически не тренировался: давала о себе знать старая травма. Участие аргентинца в игре оставалось под сомнением вплоть до воскресенья. Лишь утром, незадолго до отъезда на стадион, личный врач Марадоны аргентинец Рубен Дарио Олива, пять дней подряд колдовавший над божественной левой, заявил: «Играть можно». Но было ясно, что ждать чудес от Диего нереально.
Тем не менее в первом тайме «чемпионы из Северной Африки» (а именно на этой игре гор-стка молодчиков вывесила печальной известности плакат) непринужденно переигрывали хозяев поля и имели несколько отличных моментов, увы, неиспользованных. То ли из-за легкости, с кото-рой давалась игра, то ли из-за желания обезопасить себя от случайностей (а ничейный исход мат-ча все игроки «Наполи» считали удачным), но после перерыва гости почти отказались от активных действий. Инициатива перешла к черно-синим. Они надолго обосновались на половине поля южан, хотя извлечь что-либо реальное из этого им не удавалось. Более того, во время одной из редких контратак «Наполи» чуть не грянул гром. Пытаясь разрядить обстановку, защитник «Инте-ра» Ферри решил отыграть мяч своему вратарю. Сделал это он так неловко, что вместо Дзенги мяч попал к Марадоне, стоявшему между защитником и вратарем. Аргентинец с лёта перебросил мяч над обреченным голкипером. Описав крутую дугу, мяч опустился... за ворота.
Хохот, свист, шикание миланских болельщиков.
Решив, очевидно, что в этот день даже святой Януарий не в силах расколдовать ворота «Интера», неаполитанцы бросили все попытки перейти в нападение и решили играть на ничью.
Но футбол иногда восстает против подобных компромиссов.
За 5 минут до конца встречи поданный в штрафную «Наполи» мяч отскочил к защитнику «Интера» Бергоми, стоявшему у угла вратарской. Этот игрок, давно и прочно занимающий место в составе национальной сборной Италии, помимо того, что он просто хороший защитник, еще и опа-сен для вратарей соперников. Об этом помнят футболисты сборной Греции. В октябре 1986 года она проиграла итальянцам — 0:2, и оба мяча тогда неотразимыми ударами издали забил Бергоми. А тут до ворот «Наполи» — рукой подать. Вложив в удар столько сил, сколько у него оставалось, Бергоми пробил. Гарелла увидел мяч только тогда, когда он вылетел из сетки...
Свое второе поражение в сезоне тренеры и игроки «Наполи» восприняли очень болезненно. В раздевалке царило подавленное настроение. Даже вечно невозмутимый старший тренер Бианки на послематчевой пресс-конференции не выдержал. На ехидный вопрос кого-то из корреспонден-тов: «Знаете ли вы, в чем причина сегодняшней неудачи?» — Бианки запальчиво ответил: «Если это знаете вы, то позвоните мне домой по такому-то номеру». Мрачным выглядел и Диего Мара-дона. Бросил только короткую фразу: «Когда не тренируешься недели, на большее рассчитывать нельзя».
Он конечно же сознавал, что победа над «Интером» практически открывала «Наполи» врата в рай. И особенно переживал оттого, что именно ему судьба предоставила шанс распахнуть их настежь, шанс, которым он не воспользовался.
Травма? Кто о ней вспомнит, когда 2 очка безвозвратно потеряны?.. Даже свои болельщики обиженно притихли. А миланские? Радостно опьяненная выигрышем толпа окольцевала главный выход, приготовив изрядную порцию улюлюканья и оскорбительных выкриков...
Со стадиона Марадона выбрался через черный ход. Шмыгнул в вызванное по телефону так-си, и через мгновение машина растворилась в лавине автомобилей.
«Гадзетта делло спорт» в понедельник утром констатировала: «Марадона сыграл против «Интера» так же, как он играл все последние матчи. С той лишь разницей, что на этот раз он ухит-рился не забить уже почти забитый гол».
Нужно ли говорить, что такие слова не способствовали хорошему настроению аргентинского чемпиона...
Обнаружилось вдобавок, что незыблемое доселе турнирное положение «Наполи» вдруг ста-ло вселять определенные надежды в преследователей. Как говорят в таких случаях итальянцы, «чемпионат вновь открылся». «Рома» и «Ювентус» в тот день свои игры выиграли и приблизились к лидеру «Наполи» по-прежнему шел впереди каравана с 34 очками но разрыв в 3 очка с «Ромой» и в 4 с «Интером» и «Юве» уже не казался глубокой пропастью, тем более что до финиша остава-лось семь туров.
Ответ на многие вопросы должна была дать очередная встреча. Календарь свел на «Сан-Паоло» «Наполи» и «Ювентус».
Марадона против Платини.
Уже знали, что Мишель заканчивает свою карьеру. Последний сезон в Италии сложился для него неудачно. Лучший бомбардир трех подряд чемпионатов Италии (с 1982 по 1985 год), обая-тельный, корректный, всегда улыбающийся француз захандрил. И было от чего. Не «шла» игра. Не давались голы. Но матч в Неаполе он провел с большим подъемом, как в лучшие годы. И хотя гости все же проиграли, болельщики «Наполи» проводили Платини аплодисментами. У местных тиффози вообще было восторженное состояние. Отодвинут на 2 очка «Ювентус». Оконфузилась «Рома», проиграв уже, по сути, команде первой лиги «Удинезе». Не пошел дальше нулевой ничьей «Интер». В ту ночь Неаполь спал крепким, здоровым сном. Бело-голубой фрегат вновь ускорил ход и оставил неприятельскую эскадру за кормой...
Посредственная игра Марадоны на этот раз не стала предметом споров и обсуждений.
Впрочем, что такое для Марадоны посредственная игра?
Я видел в видеозаписи второй тайм встречи «Наполи» — «Ювентус».
Два удара по воротам издали — оба раза мяч пролетал впритирку с боковой стойкой, один удар в падении головой каким-то чудом парировал вратарь. Пять-шесть передач метров на три-дцать пять-сорок, находивших партнеров на противоположном фланге, несколько стремительных рывков, обострявших положение у ворот Таккони, несколько обычных фокусов с мячом, в резуль-тате которых защитник соперника последнее мгновение единоборства проводит уже на четверень-ках. Вот и все. А в остальном — играл как все. Если бы все в футболе всегда играли так же «по-средственно»!
 
часть 20
Но для Диего это действительно был не лучший, далеко не лучший матч.
Его игра измеряется своими, особыми мерками. И Марадона знает об этом. Поэтому некото-рые его обиды на критику трудно оправдать.
Тот матч с «Ювентусом» состоялся 29 марта.
А 2 апреля счастливый Марадона принимал поздравления. Но не по поводу его футбольных подвигов. Из Аргентины раздался телефонный звонок, и Диего узнал, что он стал отцом. На сей раз настоящим. Не героем сомнительных сплетен, а обладателем дочери, которую было решено назвать Далмой, в честь матери Диего. Капитана «Наполи» и его жену разделяли тысячи километ-ров, он хотел вылететь в Буэнос-Айрес немедленно, но через два дня предстояла игра в Эмполи, и покидать команду даже в связи с таким чрезвычайным обстоятельством Марадона не мог.
Он сообщил Клаудии, что вылетит в воскресенье, как только выберется из Эмполи. Клаудия — мать Далмы, его любимая женщина. Официально они не состоят в браке, но дружат с детства, давно обручены и, несмотря на отсутствие брачного свидетельства, считают себя мужем и женой.
По этому поводу Марадона сказал:
— Кусок бумаги в ящике стола не может гарантировать любви. Много лет назад мы с Клау-дией сказали об этом друг другу. И с тех пор наше мнение не изменилось. Однажды какой-то свя-щенник меня спросил: «Как вы встречаетесь с папой Римским и при этом не состоите в браке с женщиной, которую любите?» Я ответил: «Уважаю вашу точку зрения, но вы должны уважать мою. Я отнюдь не чувствую себя меньше католиком, меньше верующим, не состоя в браке».
Однажды его спросили:
— Вы когда-нибудь изменяли Клаудии?
— Никогда. Но если бы это случилось, я бы ни за что на свете не признался.
В этом весь Марадона.
Перед игрой в Эмполи команда «приняла обязательство»: выиграть и победу посвятить но-ворожденной. В ее же честь Диего пообещал обязательно забить хозяевам хотя бы один мяч. Но не забил. А команда не выиграла. Однако винить неаполитанцев не в чем. «Эмполи», находивше-муся в нижней части таблицы, очки также были необходимы. И все же не миновать бы ему разгро-ма, не будь в ударе его вратарь Драго. Он словно решил оправдать свою «драконовскую» фами-лию (Драго по-итальянски «дракон») и играл так, будто имел не две руки, а десяток лап. Париро-вав десятка полтора мячей, он в одиночку отнял у «Наполи» очко и отправил Марадону в Буэнос-Айрес на голодном голевом пайке. Впрочем, в тот день аргентинца трудно было вообще чем-нибудь расстроить.
По пути в аэропорт он узнал о предложении одной рекламной фирмы: 2 миллиарда лир за фотографию Далмы и ее использование в рекламных целях. Марадона категорически отказался. «Я не желаю, чтобы моя дочь в возрасте трех дней уже становилась предметом торга и источни-ком чьих-то барышей».
На родине он пробыл три дня. Хватило на то, чтобы, как он выразился, «только обнять жену и дочь». И снова длительный, утомительный перелет на Апеннины, снова впереди игра, готовить-ся к которой практически уже некогда.
Нужно ли говорить о том, что и физически, и психологически ему было трудно. А тут еще матч важный и принципиальный — с «Вероной», рвущейся в первую пятерку, что дает право вы-ступать в европейских турнирах, той самой «Вероной», с которой у «Наполи» при Марадоне сло-жились особые отношения и появились взаимные счеты... Помните первое поражение — 1:3? Пом-ните 5:0 и удивительный гол аргентинца с центра поля?
Возможно, тренерам «Наполи» следовало рискнуть и дать капитану передышку. Тем более, как выяснилось, и рисковать-то было нечем.
Аргентинец сыграл плохо. И не только он. С первых же минут команда буквально рассыпа-лась. На половину поля «Наполи» налетел шквал, а когда буря утихла, бесстрастное табло высве-чивало цифры 3:0. К концу игры «Верона», удовлетворенная результатом, прекратила наступа-тельные действия, но окончательно деморализованные гости не в состоянии были позаботиться хотя бы о своем престиже. Не помог даже пенальти на последних минутах. Марадона пробил не-сильно, и вратарь Джулиани взял мяч, а с ним — частичный реванш за гол-насмешку, забитый ему два года назад.
Знаете, что заявил аргентинец после игры? С трудом сдерживаясь, чтобы не сорваться, он отчеканил: «Именно сейчас, после этого поражения, я как никогда уверен — чемпионом станет «Наполи»!»
Вокруг заулыбались. Марадона пояснил: «У каждой команды в чемпионате должен быть са-мый худший матч! Мы его сыграли сегодня. Но такого больше не произойдет. И потом, у нас в за-пасе целых два очка!»
Целых? А может быть, всего?
Это как посмотреть.
Накопленное за долгую дистанцию турнира преимущество почти растаяло. За четыре тура до финиша у «Наполи» сохранялось 39 очков.
«Интер» дышал в затылок: еще одна осечка лидера, и они сравняются.
Воздав по заслугам футболистам «Наполи», и особенно Марадоне («Худший матч за три го-да», «Семья семьей, а футбол футболом» — вояж аргентинца на родину тоже не забыли), пресса занялась «Интером». «У «Наполи» есть конкурент!», «Интеристы» обещают: «Теперь-то уж мы своего шанса не упустим!» — запестрели газетные заголовки. И футболисты «Интера», еще не-давно и не помышлявшие о возможности соперничества в борьбе за обладание скудетто, вдруг оказались единственной надеждой «остальной» Италии. Нет, большинство специалистов и люби-телей футбола по-прежнему считали: шансы «Наполи» предпочтительнее. Но чемпионат действи-тельно стал «открытым»! Осмелевшие игроки «Интера» грозили «поставить все на свое место». А притихшие тиффози «Сан-Паоло», прикидывая, кому с кем играть на финише, начали ворчать вслух: «Марадона? Может быть, он вспомнит, что приехал сюда забивать голы...»
Период футбольного бесплодия у аргентинца явно затянулся. Шесть игр подряд без гола. Поклонники Диего Армандо Марадоны приуныли. Кое-кто пошел на крайнюю меру: убрал флаг с портретом кумира. На городских улицах прекратилось полуночное пение. Над Неаполем повисла пелена тревоги. А вдруг? Вдруг то, что вчера казалось неопровержимым, завтра разлетится на мелкие кусочки?
Разбитые мечты хоть неубыточны.
А что будет с деловыми людьми, которые превратили страсть горожан к футболу в доходное дело?
После победы «Наполи» над «Ювентусом» сомнения, казалось бы, рассеялись. И долго ожидавшая команды машина околоспортивного бизнеса пришла в движение.
По специальному заказу стали изготавливать необъятных размеров знамя, которым в день победы должны были укрыть... Везувий.
Предприниматель Витторио Эспозито, еще три года назад запатентовавший свое изобрете-ние — неоновый светильник голубого, под цвет клуба, оттенка с буквой «N» посередине со светя-щимися лицами игроков на фоне курящегося Везувия, но главное — с символом скудетто, решил: пора. Задумал он вещь чрезвычайно эффектную: в ночь, когда город будет праздновать завоева-ние первого в истории чемпионского титула своей командой, на тысячах балконов Неаполя зажгут-ся голубые фонарики...
В музыкальные магазины уже стали поступать первые сотни магнитофонных кассет и пла-стинок с записью «Гимна победителям», сочиненного Антонелло Ронди и Бруно Ланца. И за месяц до окончания турнира в квартирах зазвучала мажорная мелодия.
А фирма «Комер», затратив немалые деньги, купила право помечать свои изделия специ-альным клеймом. Теперь любители, а главным образом любительницы, носить колье, браслеты, кольца могли приобрести украшения с проштампованной на них эмблемой команды...
И вдруг крушение надежд? И с ними банкротство? Никому не понадобятся ни фонарики, ни серьги, ни кассеты? Что будет делать Антонио Матино — кустарь, забросивший свои горшки и та-релки и все силы отдавший изготовлению фарфоровых фигурок Марадоны? Кто будет заказывать в тратториях и ресторанах знаменитую пиццу «Марадона», за которую надо платить вдвое доро-же? И как быть десяткам тысяч неаполитанцев, у которых вера в футбол, надежда на него и лю-бовь к нему являются единственными «предметами» роскоши в убогих квартирах?
До следующего, 27-го тура оставалось две недели. Перерыв был связан с традиционными пасхальными каникулами. Два раза в год — на рождество и пасху — Италия замирает. Даже в фут-бол не играют.
Команда получила возможность оправиться после нокаута в Вероне, собраться с силами. Бианки увеличил нагрузки на тренировках. Наиболее верные поклонники приходили на стадион взглянуть, как готовятся к встрече с «Миланом» их любимцы. Джордано, Гарелла, Баньи, Муро, Брусколотти... Не было среди них только Марадоны.
На следующий день после веронского крушения он... улетел в Аргентину.
Подальше от ажиотажа, поближе к Клаудии и дочери.
Но это только подлило масла в огонь.
Теперь за участившиеся скитания аргентинца ругали все: и пресса, и болельщики. «В такой деликатный момент можно было бы и воздержаться от развлечений за океаном и поискать их по-ближе к «Сан-Паоло», — возмущался сидящий рядом со мной в римском баре явный уроженец Неаполя с чашкой кофе в одной руке и с газетой в другой. Фотография на четверть страницы за-печатлела Марадону в машине, мчащейся по улице Буэнос-Айреса. Его безмятежная улыбка резко контрастировала с настроением моего соседа. И не только его. Вся многочисленная рать поклон-ников «Наполи» пребывала в хандре. Но если Италия читала корреспонденции из Аргентины, то, очевидно, Диего тоже, в свою очередь, имел возможность узнать из газет о настроениях на Апен-нинах. На третий день пребывания в Буэнос-Айресе он дал интервью корреспонденту итальянской газеты «Коррьере делла сера».
— Не понимаю, в чем причина столь серьезной обеспокоенности, столь великих страхов. Против «Вероны» команда играла ослабленной. Несколько человек выступали с травмами. Не в стопроцентной кондиции находился и я. Боль в левой ноге не позволяла совершать рывки, а без них нет и Марадоны. Но к чему весь этот шум? Мы впереди на два очка, и если бы кто-нибудь пе-ред началом сезона предложил нам такую ситуацию за четыре игры до конца чемпионата, все бы согласились с огромной радостью. Что касается поездки в Аргентину, то это моя личная жизнь, не имеющая к футболу отношения, и здесь я вполне могу обойтись без советчиков.
— Когда вы намерены вернуться в Италию?
— Не знаю. Это зависит не только от меня.
Для израненных неаполитанских душ слова Марадоны бальзамом не являлись.
Но, говоря о том, что не все от него зависит, Марадона не кривил душой. Они с Клаудией приняли решение приехать в Италию втроем, однако для этого нужно было оформить необходи-мые бумаги, связанные с регистрацией акта о рождении Далмы. Занятие, на которое ушло не-сколько дней. А в Неаполе эти дни считали на пальцах. Четверг — не прилетел. Пятница — не прилетел. Суббота... Когда же, черт побери, он появится?
В воскресенье 19 апреля группа корреспондентов, дежурившая в римском аэропорту «Фью-мичино», увидела наконец невысокую плотную фигуру чемпиона мира, которого сопровождала Клаудия с дочерью на руках. На вопросы Марадона отвечать отказался. Пожелав всем встречав-шим счастливой пасхи, он с семейством быстро погрузился в автомобиль Нандо Синьорини, лич-ного тренера по атлетической подготовке, и джип, не теряя времени, рванулся на автостраду ве-дущую к Неаполю.
Это воскресенье могло и должно было стать днем успокоения.
Диего вернулся. И не один, а вместе с семьей. Значит, теперь ему никуда не нужно летать и он сможет думать только о футболе. И время еще не потеряно. До очередной игры остается неде-ля. Усиленные тренировки вернут аргентинцу нужную кондицию. Четыре игры, всего четыре матча до желанной цели. Вперед, «Наполи», форца «Наполи»!
Как знать, будь на месте Марадоны другой человек, может, временное похолодание в отно-шениях между городом и футболистом тут же и прекратилось бы.
Но на сей раз масла в огонь подлил Диего.
Почитав все, что о нем пишут, послушав все, что о нем говорят (а говорили и писали о тре-вогах по поводу его неважной спортивной формы), Марадона не нашел ничего лучшего, как гасить пожар бензином.
«За последнее время я понял, что Неаполь больше меня не любит. Что ж, коль иссякает лю-бовь, значит, предстоит развод».
Трудно было придумать более сильное средство для того, чтобы вызвать в городе панику и повергнуть его жителей в состояние глубокого шока.
Оскорбленные в своих лучших чувствах, тиффози мигом оказались разделенными на два лагеря. Одна половина Неаполя горячо запротествовала: «Нет, Диего, ты не прав. Ты был и есть наш идол и дьявол. Мы тебя по-прежнему боготворим, а наши замечания в твой адрес продикто-ваны единственным желанием видеть «Наполи» с тобой во главе на вершине итальянского фут-больного Олимпа. Мы верим в тебя, и ты убедишься в нашей преданности в воскресенье. Только сыграй, как может играть Марадона. И не придавай так много значения словам».
Но была и другая половина. «Марадона, послушай! Хватит. Нам надоели полемика и твои бесконечные обиды. Ты не мальчик, чтобы по каждому поводу топать ножкой и делать угрожаю-щие заявления. Вспомни про город, которому ты обещал скудетто, вспомни о том, сколько минут ты провел на поле без гола. И наконец докажи игрой и забитыми мячами, чего ты стоишь!»
Марадоне трудно было завидовать в те дни. К не залеченной до конца травме, к неважному физическому состоянию, к уязвленному самолюбию теперь добавился ультиматум: «В воскресе-нье или никогда».
Так уж сложилось, что в канун, по сути дела, решающего матча против «Милана», то есть в самый неподходящий момент, Неаполь бурлил, как гигантский растревоженный улей.
За день до игры известный писатель и режиссер Лучано де Крешенцо, неаполитанец, напи-сал в газете «Коррьере делло спорт»: «Вне сомнения, Марадона переживает не лучший свой мо-мент. У него много разных проблем. На его месте я бы предпочел ответить на все вопросы игрой. Пусть он знает, что Неаполь сделал его своим сыном и никогда не отвернется от него. Возможно, в будущем сюда приедут играть другие звезды. Но разве кто-нибудь забудет Марадону? Нет, ибо он член нашей большой семьи. Можно сменить машину или квартиру, но не сына. И потом, где он еще найдет такой климат, как в Неаполе? Пусть он завтра покажет, на что способен, и он поймет, что никто и никогда не отпустит его из этого города!»
Марадона и сам понял, очевидно, что переборщил, и пошел на попятную. «Возможно, я не очень точно выразился. Я готов играть в этом городе еще десять лет», — оправдывался он.
Но одним запоздалым заявлением трудно было замазать образовавшуюся трещину.
Оставался один выход. Играть. Выиграть. Забить.
Город у моря с замиранием сердца ждал матча с «Миланом». Мало было неаполитанцам приключений с Марадоной. Тут еще всплыла на свет почти анекдотичная история.
Я уже говорил в начале книги, что земляки — команды «Интер» и «Милан» — поделили Ми-лан на два непримиримых, враждующих лагеря. Естественно, в финальной дуэли чемпионата ме-жду «Наполи» и «Интером» все болельщики «Милана» страстно болели за южан. Дошло до того, что в канун игры 26 апреля между «Наполи» и «Миланом» группа «ультра» и некоторые клубы черно-красных призвали своих любимцев... проиграть, дабы открыть дорогу неаполитанцам к пер-вому месту. Ну да бог с ними, на то они и фанаты, чтобы выворачивать футбол наизнанку. Но ведь разговоры о податливости «Милана» велись не только среди «ультра»... «Да проиграют они вам без борьбы, какой им смысл упираться, все равно два очка в их турнирной судьбе ничего не зна-чат. Радуйтесь!» — вот так подавалось поклонникам «Наполи» предстоящее игрище.
 
часть 21
Казалось бы, «радуйтесь».
Но тиффози бело-голубых взорвались в приступе негодования. Перед стадионом проходили стихийные митинги протеста, ревела толпа: «Нам не надо грязной победы, тем более с помощью, о которой мы не просим. «Наполи» должен завоевать скудетто в борьбе, а не получить его в ре-зультате сведения чьих-то счетов!»
Сами игроки «Милана» в многочисленных заявлениях и интервью клялись: «Мы знать ничего не знаем о настроениях болельщиков. Как и в любой встрече, в Неаполе мы будем бороться за победу».
Другого им ничего и не оставалось. В обстановке, накаленной до предела, когда на прямо-угольник «Сан-Паоло» уставился мощный луч всеобщего внимания, «продавать» или «отдавать» игру было бы для миланцев равно самоубийству.
Отработали ли они на поле в полную силу? Было похоже на то, а если и нет, то этого никто не заметил. Просто здорово сыграли все 11 игроков «Наполи».
В середине первого тайма Карневале открыл счет.
А вскоре в ворота, защищаемые Галли, последовал и второй мяч. Это было сладкое мгнове-ние примирения Марадоны с публикой.
На левом краю атаки мячом завладел кто-то из игроков в голубой майке. Параллельно ему ближе к центру двигался Марадона, которому и последовала передача. Аргентинца плотно опекал «сторож», а в двух метрах находился страхующий защитник. Наверное, следует сказать, что пас партнера не был идеальным. Мяч был послан довольно сильно и не по земле, а на высоте колена. Чтобы извлечь из ситуации что-то конкретное, нужно было быть Марадоной. Далеко вытянув впе-ред левую ногу, он принял мяч, и тот словно приклеился к носку его бутсы. Мягко положив мяч на газон, аргентинец резко замедлил ход, что автоматически повторили оба защитника. Ну а осталь-ное было «просто». Последовал тот самый знаменитый рывок, без которого «нет Марадоны», и в мгновение ока соперники остались далеко за спиной. Диего вышел к воротам, дождался, когда вратарь
Галли бросится наперерез, обвел его и тихонько толкнул мяч в ворота. Сразу два миланца, мчавшиеся на помощь голкиперу, попытались в отчаянных шпагатах предотвратить беду, но их свидание с мячом состоялось уже за линией ворот...
Совершив какой-то невероятный пируэт, Марадона с торжествующе вскинутыми руками помчался вдоль лицевой линии к трибуне. Затем рухнул на колени и так проехал метра три по скользкой траве. Впрочем, в одиночестве ему пришлось пребывать недолго. Сверху на него обру-шились товарищи по команде, и через несколько секунд Диего Армандо Марадона исчез в ликую-щем бело-голубом водовороте.
Оставшиеся 60 минут матча стадион «Сан-Лаоло» больше напоминал городскую площадь во время карнавала. Забитый «Миланом» незадолго до финального свистка гол престижа никак не повлиял на настроение публики. Лишь на несколько минут она было приутихла, когда радио до-несло из Милана сообщение о том, что «Интер» тоже совершил двухочковый шаг и по-прежнему находится в неприятной близости от лидера. Но только на несколько минут. Трудно сказать поче-му, но болельщики «Наполи» свято верили в окончательный успех команды при условии, что она обыграет именно «Милан». Хотя, если приглядеться внимательнее к сложившемуся тогда положе-нию, повод для смелых выводов у неаполитанцев действительно был. Во-первых, «Милан» являл собой последнего опасного соперника — остальные матчи кандидат в чемпионы проводил с се-редняками. Во-вторых, трудно было представить, что мощный рывок во втором круге «Интера» может продолжаться без конца и без последствий — слишком много физических и моральных сил потребовал он. К тому же календарь подсказывал: финиш турнира для черно-синих будет архи-сложным — две игры из трех им предстояло провести на чужих полях и вдобавок с аутсайдерами, отчаянно пытавшимися выкарабкаться из пропасти в таблице. Но самое главное заключалось в другом: забил наконец Марадона. И не просто забил, а показал отличную игру. И едва прозвучал свисток судьи, зафиксировавшего результат 2:1 в пользу хозяев поля, как к аргентинцу устреми-лась туча корреспондентов. На этот раз Диего было приятно давать интервью. Он улыбался. Да, он верит в скорую победу «Наполи», потому, что сегодня его команда сильнее других. Она не ожи-дает подарков от противников. Она в состоянии позаботиться о своей судьбе.
«Наполи» «пешком» пересек финишную черту сделав в заключительных встречах три ничьи подряд. Но и этого с лихвой хватило для победы. Что же касается «Интера», то предположения специалистов и болельщиков о возможном срыве на финише полностью оправдались. Дело кон-чилось конфузом: набрав всего 1 очко из 6 возможных, миланцы не только подписали капитуляцию в борьбе с «Наполи», но вообще оказались на третьем месте, пропустив вперед еще и «Ювентус». Ну а Неаполь за тур до конца чемпионата пришивал на футболки заветный трехцветный щит — скудетто.
Не скрою, мне очень хотелось увидеть воочию пиршество победителей, тем более что не-аполитанцы неистощимы на всяческие выдумки и фокусы. Но так уж случилось, что в те дни мне пришлось покинуть Италию и улететь на Мальту, где тоже бушевали страсти, но страсти полити-ческие — в стране проходили всеобщие выборы. Когда я вернулся, все осталось позади. Но из того, что я прочитал и услышал, могу с полной уверенностью сказать — всё было: и флаг на Везу-вии, и праздничный фейерверк, и голубые фонарики на балконах, и автомобильные гонки по ули-цам, и танцы в майскую ночь.
 
часть 22
ВСТРЕЧА С МАРАДОНОЙ
Встретиться с Марадоной и трудно, и легко.
Чтобы взять короткое интервью на лету, задать пару вопросов и сделать десяток фотосним-ков — для этого достаточно явиться на стадион в день игры, присоединиться к группе аккредито-ванных спортивных комментаторов и репортеров и ждать окончания встречи, когда журналисты получают право терзать еще тяжело дышаших футболистов, покидающих поле.
Но мне надо было на этот раз побеседовать основательно. И сделать материал для «Фут-больного обозрения».
Звоню в клуб.
— Клуб «Наполи», — равнодушным мужским голосом отвечает трубка. — Вам что?
Представляюсь. Говорю о цели звонка.
— Вопрос о большом интервью решает только сам синьор Марадона. Звоните его секретар-ше.
— Прекрасно, если вы дадите мне ее телефон. После довольно длительной паузы голос со-общает номер и поясняет, что секретаршу зовут Чечилия. Благодарю собеседника и набираю нуж-ную комбинацию цифр.
— Я вас слушаю.
— Говорит аккредитованный в Риме корреспондент советского радио и телевидения. Я хо-тел бы...
— Синьор Марадона не дает интервью телевидению. Ни своему, ни иностранному.
— Но я не далее как вчера его видел.
— Только послематчевые и короткие.
Автор этих строк должен признать, что момент для встречи с Марадоной был выбран крайне неудачно. Был апрель 1987 года. Оставалось несколько дней до матча «Наполи» — «Милан». По предыдущей главе вы можете себе легко представить состояние Марадоны в те дни. Но отступать было некуда.
— Хорошо. Не надо для телевидения. Я бы просто поговорил с Диего с диктофоном в руках.
Чечилия раздумывает, потом неохотно произносит:
— Я поговорю с синьором Марадоной. Позвоните в это же время через неделю.
Звоню через неделю.
— Синьор Марадона пока ничего не ответил. — Звоню через неделю.
— Не могу пока вам ничего сказать. — Однако.
У нас устанавливаются почти дружеские телефонные отношения. На следующий раз мы об-суждаем шансы «Наполи», погоду, а также чем отличается неаполитанская пицца от римской. Нет одного. Согласия Марадоны на интервью. Плюнуть на все и приехать в Неаполь так, на авось? Не получится. Без предварительной договоренности Диего Армандо все равно не примет. Это обще-известно.
Потом корреспондентские дела надолго уводят меня из Рима. Когда я возвращаюсь, сезон окончен, поезд, что называется, ушел. А самолет улетел. В Буэнос-Айрес, с Марадоной на борту. Каникулы.
Звоню Чечилии в последний день августа.
— А, это вы, — произносит она так, будто мы вчера общались и не успели закончить разго-вор. — Звоните завтра. Думаю, все будет в порядке.
Назавтра.
— Добрый день, синьор Марадона готов с вами встретиться. Можете приезжать с камерой и снимать беседу также для телевидения. Только, если не трудно, привезите фотографию Сергея Бубки с автографом...
Просьба не случайная, а главное — своевременная. В Риме проходит чемпионат мира по легкой атлетике на котором я не аккредитован. Значит, надо попросить помочь коллег, приехавших освещать ход соревнований — Александра Курашова и Ефима Шарпанского.
Коллеги не подвели.
В назначенный день с кинооператором Александром Саранцевым едем в Неаполь. По ско-ростной автостраде от столицы Италии до столицы юга 200 километров и два часа езды не спеша. Зато совсем немного меньше времени нужно потратить на то, чтобы от окраины Неаполя добрать-ся до центра, где находится наша гостиница. Интервью назначено на пять часов дня — ориентиро-вочно, поэтому в половине второго нужно на всякий случай созвониться с Чечилией. Подъезжаем к широкой привокзальной площади Гарибальди. На часах — без двадцати час.
Сказать, что в Италии водители отличаются дисциплинированностью и строго соблюдают правила дорожного движения, — это почти обидеть их. Едут не туда, куда можно, а куда нужно. Но здесь — не Италия. Тут Неаполь...
Многочисленные улицы, выходящие на площадь, выбрасывают на нее все новые тонны ме-талла на колесах. Масса эта может расслоиться только в самом центре, где и образуется автомо-бильная стремнина. Но в отличие от реки движение потока здесь прекращается. Все стоят. Поли-цейские свистят, машины гудят, водители кричат, и весь этот звуковой коктейль летит в мутное небо, разогретое сентябрьским солнцем до тридцати трех градусов жары. Гостиница — в пяти ми-нутах ходьбы, но именно это обстоятельство более всего удручает. Как хорошо велосипедистам...
Без четверти два звоню Чечилии.
— У нас все изменилось. Приезжайте через час.
Дом, в который незадолго до этого перебрался Марадона, находится в западной части вытя-нутого вдоль залива города, на крутом горном боку, почти отвесно нависшем над морской гладью. По сравнению с какофонией в центре здесь царит почти пугающая тишина. Узкие извилистые улочки, тенистые виллы, редкие прохожие. Понятно, почему кумир неаполитанских тиффози нако-нец успокоился после бесконечных переездов из района в район. Калитка в железном заборе ве-дет в опрятный внутренний двор. Два небольших кирпичных дома, сомкнутых углами. Цветы, ухо-женные клумбы, тихо шелестящие деревья...
Чечилия встречает нас как старых знакомых, хотя первое, что мы делаем, — знакомимся. Объясняет, что наш собеседник должен прийти с минуты на минуту, и любезно разрешает гото-вить место для съемки и не церемониться, если нужно переставить что-то из мебели.
Мы находимся, как бы это поточнее сказать, не то в секретариате, не то в приемной. Боль-шая комната с прихожей. С одной стороны стол, за которым восседает Чечилия. Неподалеку стол маэстро. Посередине комнаты журнальный столик с цветами. Стены сплошь завешаны фотогра-фиями Диего, увеличенными до размера картины. Двойные двери слева выводят на просторную лоджию. Она граничит с другой, подлиннее. Там, за стеной, — квартира Марадоны.
Телефоны в комнате звонят не переставая. А когда перестают, за телефонный диск берется сама Чечилия. Алло, Рим? Милан? Буэнос-Айрес? Говорит она то по-итальянски, то по-испански, но в разговорах часто мелькает не латинского происхождения слово «доллар». «Вы богатый чело-век, на что вы тратите деньги?» — спросили однажды Марадону. «Покупаю дома в Аргентине».
Марадона входит вместе с Клаудией. Он улыбается, выглядит скованным и приветливым. На нем почти футбольная форма — майка и тренировочные трусы. В отличие от фото- и теле-Марадоны в жизни он не кажется таким физически мощным, ртутным атлетом. Усаживается в при-готовленное для съемки кресло. Клаудия занимает место рядом с Чечилией.
— К сожалению, у меня не так много времени, — говорит Марадона. — Скоро тренировка, так что давайте его не терять.
На четвертом году пребывания в Неаполе он хорошо говорит по-итальянски, хотя и с замет-ным акцентом. Когда наша съемка заканчивается и гаснет осветительный прибор, Диего едва за-метно вздыхает, как мне кажется, с облегчением.
Вовремя вспоминаю про автограф Бубки и приготовленную для Клаудии матрешку. Пока же-на Диего извлекает поочередно одну за другой деревянные фигурки, сам синьор Золотая Левая изучает надпись на фотографии и просит перевести. Потом удовлетворенно откладывает ее в сторону и убежденно говорит:
— Бубка — экстракласс.
С нашим прыгуном Марадона познакомился в Милане весной 1987 года, когда группе вы-дающихся спортсменов вручались премии «Оскар». Кроме них двоих там были другие звезды пер-вой величины: Франческо Мозер, Стефка Костадинова, Эвелин Эшфорд, Хайке Дрехслер, Эдвин Мозес. Церемония награждения была очень торжественной. Как это принято в Италии, да и не только в ней, кумиры спорта были окружены вниманием известных актеров, музыкантов, певцов — состоялось гала-представление, которое на следующий вечер транслировалось в записи крупней-шей в стране частной телестанцией «5-й канал». Но еще до этого произошел курьезный эпизод, который привлек к себе всеобщее внимание.
В Милан в качестве почетных гостей были приглашены популярнейшие спортсмены прошло-го и среди них — живая футбольная легенда Пеле. Сказать, что между ним и Марадоной были на-тянутые отношения, — это еще ничего не сказать. Ажиотаж годами подогревался прессой: кто луч-ше? Король 60-х годов из Бразилии или принц восьмидесятых из Аргентины? На троне, даже фут-больном, нет места для двоих. Трудно сказать, кто из претендентов на звание «короля всех вре-мен» подбросил больше хвороста в костер полемики. Зная сложный характер Марадоны, его са-мовлюбленность, вспыльчивость, обидчивость, нетрудно предположить, что его доля составила в лучшем случае не меньше половины.
Организаторы миланской встречи решили воспользоваться случаем и публично примирить две высокие враждующие стороны. Было решено устроить их свидание, где Пеле и Марадона должны были произнести подобающие слова и затем предстать перед фотографами для истори-ческого снимка: два корифея с улыбкой обмениваются рукопожатиями. Пеле и Марадона заочно согласились.
Встреча была назначена на 14.30 в гостинице «Принц Савойский», где оба остановились.
В два часа дня выходившие из зала заседания участники семинара «Динамическое равнове-сие в экономике и процессы финансовой дерегуляции и валютной либерализации» во главе с ми-нистром казначейства Горией, будущим премьером, застыли от удивления. Гостиничный холл на-поминал потревоженный муравейник. Лифты носились вверх-вниз, словно в кадрах приключенче-ского фильма. На всех стратегических точках окопались кино- и фоторепортеры. Экономисты по-началу наивно приготовились позировать, но быстро догадались, что ажиотаж в стенах «Принца» никоим образом не связан ни с дерегуляцией, ни с либерализацией.
Марадона вошел в гостиницу около трех. Пеле в это время ждал вызова в своем номере. Но уже первого взгляда на аргентинца было достаточно, чтобы понять — скоро только сказка сказы-вается. Он выглядел нервным и явно пребывал в дурном настроении. Побаливало травмирован-ное колено. (В этом ли причина?) Организаторы церемонии умоляюще предложили Марадоне за-держаться на несколько минут и встретиться с Пеле, но тот (вот характер!) бросил через плечо: «Сейчас я должен поспать». И, применив знаменитый рывок, влетел в лифт. К вечеру отдохнув-ший чемпион мира дал знать, что он готов к встрече. Но в ответ получил сообщение, что теперь «спит» Пеле.
Пять часов продолжался этот странный матч. И все же, к всеобщему удовольствию собрав-шихся, после изнурительной психологической борьбы он завершился вничью. Свидание состоя-лось. Объективы фотоаппаратов запечатлели двух застывших в рукопожатии грандов футбола. Пеле — в строгой тройке и при бабочке, Марадону — в модном широком пиджаке, в галстуке
 
часть 23
Лучезарного света улыбок хватило бы, чтобы сделать добрым весь мир.
Но главное испытание было впереди. Начались вопросы корреспондентов. Каждый из них — зажженный фитиль у пороховой бочки.
— Господин Пеле, считаете ли вы, что Марадоне под силу побить ваш рекорд — 1283 заби-тых мяча?
Зал замирает.
Пеле находит верный ход с помощью дипломатического дриблинга:
— Марадона в отличие от меня больше играет в центре поля. Да и футбол теперь стал дру-гим.
— Синьор Марадона, правда ли, что вы сильнее Пеле? Кульминация. Из-за утвердительных ответов на этот вопрос в прошлом и возникли натянутые отношения. Марадона собирает в кулак всю свою силу воли.
— Нет.
Потом Пеле дружески обнимает аргентинца и говорит:
— Раз я делаю это, значит, я его друг ...
Я напоминаю Марадоне об этом эпизоде. Он хмурится:
— Журналисты, как всегда, многое приукрасили и придумали...
Меняю тему. Говорю, что его мастерство восхищает любителей футбола Советского Союза, которые очень хотели бы увидеть его в деле воочию.
— Спасибо. — Он снова оживляется. — Я сам бы очень хотел сыграть на одном из ваших стадионов. Странное дело, я объездил полмира, но ни разу не был в Советском Союзе. Надеюсь сыграть или в составе сборной Аргентины против сборной СССР, или за «Наполи» в Кубке чем-пионов против киевского «Динамо»...
Он еще не знал, что дебют его клуба в самом престижном европейском турнире будет не-удачным: в первом же туре слепой жребий выбрал противником «Наполи» мадридский «Реал». Испанцы оказались и сильнее, и удачливее...
— У вас сейчас отличная сборная, — продолжает мой собеседник. — По крайней мере, та команда, что играла в Мексике, наделала шума. Жаль, что она слишком рано выбыла из турнира. Конечно, объективно она была посильнее бельгийцев. Увы, в футболе логика часто опровергается. Поэтому «быть сильнее» не всегда означает «победить». Зато тот, кто победил, тот и сильнее — спорьте хоть до хрипоты, но футбольная математика отвергает эмоции. И потом, — Марадона де-лает паузу, — команда, претендующая на высокое место, не имеет права пропускать четыре мяча. Даже при нечетком судействе. Но, безусловно, вам еще и не повезло. Да и не только вам. Посмот-рите, какие сборные не дошли даже до полуфинала: Дания, Португалия, Испания, Бразилия...
— Элемент везения важен в футболе?
— А как же! — Тут Марадона замечает, куда я клоню, и мгновенно поправляется. — Но везет сильным. А Аргентина была сильнее всех, будете спорить?
Нет, не буду.
— Поговорим о вашем итальянском периоде. Вы помните матч в Вероне, самый первый из сыгранных в Италии?
— Хуже не бывает. Тот турнир как плохо начался, так и пошло... Выхожу на поле Вероны, чувствую на себе такие взгляды, будто я не игрок футбольной команды, а сам господь Бог — что захочу, то и сделаю. Психологически это дополнительная нагрузка. Страшно хочется сыграть по-лучше, но, как это в таких случаях часто бывает, от большого желания только хуже получается. А тут еще чужая публика — трибуны битком забиты. Все болеют за своих. Проиграл единоборство защитнику — иронические аплодисменты. Ударил мимо ворот — свист. Мол, вот тебе и Марадо-на... Я в целом отыграл нормально, но — пусть на меня не обидятся те, кто тогда выступал за «Наполи» — это была очень посредственная команда. Чего было в избытке, так темперамента. Но на нем далеко не уедешь. Так что в течение всего или почти всего сезона больше приходилось думать о том, как бы с позором не вылететь в первую лигу. Только в середине второго круга вздохнули спокойно. И все же тот год не прошел впустую. Урок пошел нам впрок. И если «Наполи» сегодня сильнейшая команда Италии, то вклад тех, кто тогда горько переживал поражения, неоце-ним. Да, первый год был не ахти каким удачным, хотя лично мне много досталось похвал и апло-дисментов, особенно когда играли в Неаполе...
— А свой первый итальянский гол помните?
— Как он был забит, не помню. Кажется, добил мяч, отбитый вратарем. Это произошло во втором туре, когда мы, злые после веронского фиаско, принимали у себя «Сампдорию». Так хоте-ли выиграть, но, увы, первыми пропустили мяч в свои ворота, потом долго атаковали, и наконец я забил. Стало полегче. Последние минуты практически не выходили из штрафной «Сампдории», да все без толку. Так и закончили — 1:1.
— Вспомним более приятные минуты. Год спустя был и памятный реванш у «Вероны» (5:0) и уникальный гол, почти с центра поля. Что вы чувствовали тогда?
— Такие дни остаются в памяти на всю жизнь. И игра получалась, и этот гол... Приятно бы-ло, что доставил наслаждение зрителям. Семьдесят тысяч народу. Но главное, мне было особен-но приятно слышать одобрительную реакцию трибун: тогда на стадионе находились родители, брат, Клаудия...
После чудо-гола сына отец дон Диего Марадона-старший украдкой снял очки и утер слезу. Этот день в Неаполе был для него поистине необыкновенным. Когда перед началом игры они всем семейным кланом вошли на стадион, в глаза ударила надпись на одном из транспарантов: «Добро пожаловать, папа и мама Диего!» Фантазия неаполитанцев и особенно их любовь к Марадоне по-истине не знают границ!
— Брат Уго уже известный футболист, — продолжает Диего. — Сейчас дебютирует здесь, в Италии, в клубе «Асколи». Играет в футбол и третий брат. Ну а пять сестер являются моими са-мыми горячими болельщицами. Как только встречаемся в Аргентине, так и засыпают советами. Впрочем, советчиков у меня много. От многих из них я стараюсь держаться подальше.
— А где держится Марадона, когда не играет в футбол?
— В Неаполе не много развлечений. Это не тот город, где культурная жизнь бьет ключом. Да и честно говоря, футбол отнимает массу времени. Играю в теннис, иногда с Клаудией выбираемся куда-нибудь поужинать или идем в кино. Вот, собственно, и все. Ну а теперь, после рождения до-чери, почти все свободное время провожу с ней.
— Кто в команде ваш самый близкий друг?
— Брусколотти. Как-то так вышло, что мы подружились с того дня, как я попал в «Наполи». Кроме него, Баньи, Джордано, Карневале.
Скажи мне, кто твой друг...
Джузеппе Брусколотти, центральный защитник «Наполи». Выросший в области Кампанья, столицей которой является Неаполь, свою футбольную жизнь он прожил в одной команде — «На-поли». Ее символ. Пятнадцать лет в голубой майке, около четырехсот сыгранных матчей. Резкий, цепкий, решительный защитник, который не боится никого из соперников. Через двадцать дней после того, как неаполитанцы праздновали первое скудетто, Брусколотти отмечал свое тридцати-шестилетие.
Марадона как-то сказал о нем: «Если в нашей команде и есть человек, который больше дру-гих достоин звания чемпиона, так это Джузеппе».
— Диего, забивать голы или создавать возможности для этого партнерам — это ваша про-фессия. Поэтому не удивляйтесь, что на эту тему у меня заготовлено много вопросов. Итак, какой из забитых мячей в Италии самый памятный?
Марадона морщит лоб, задумывается.
— Пожалуй, тот, что я забил в позапрошлом сезоне «Ювентусу» здесь, на «Сан-Паоло». Он оказался единственным, и мы победили 1:0.
— Как вы его забили?
— Судья назначил свободный удар метрах в восемнадцати прямо против ворот. Прямой не «шел». Печчи подбросил мяч вверх, а я с лету ударил в обвод стенки. Попал точно в верхний угол.
— Кстати, о штрафных. Для вас стенки словно не существует, мяч ее огибает безошибочно, вопрос только в том, попадет ли он в ворота или, к счастью для вратаря, пройдет мимо. Такие об-водящие удары — от бога или плод тренировочной работы?
— Нет, здесь никакой природный дар не поможет. Чтобы овладеть этим приемом, чтобы один раз, быть может, за весь матч применить его эффективно, необходимо много работать. У нас 8 Аргентине после окончания тренировки те, кто в игре выполняет штрафные, остаются на поле, ставят перед воротами деревянный барьер и бьют мимо него. Причем продолжается это довольно долго, до тех пор, пока, что называется, ноги держат. Все это прошел и я. Да и сейчас над техни-кой удара, в том числе по неподвижному мячу, я работаю постоянно, каждый день.
Я достаю из сумки справочник, открываю его. Там указаны все сыгранные Марадоной матчи и забитые им голы с того дня, как он впервые ступил на тропу профессионального футбола. Это произошло 20 октября 1976 года, за десять дней до его шестнадцатилетия.
Вот он, этот послужной список.
1976 год «Архентинос хуниорс» 11 игр 2 гола
1977 «Архентинос хуниорс» 49 19
1978 «Архентинос хуниорс» 35 26
1979 «Архентинос хуниорс» 26 26
1980 «Архентинос хуниорс» 45 43
1981 «Бока хуниорс» 40 28
1982/83 «Барселона» 20 11
1983/84 «Барселона» 16 11
1984/85 «Наполи» 30 14
1985/86 «Наполи» 29 11
1986/87 «Наполи»
Пусть вас не удивляет последняя пустая строка. Справочник был составлен в канун того се-зона, и она, естественно, должна была быть заполнена лишь в мае 1987 года.
— В этом, последнем, чемпионате вы забили... кажется, 12?
Почему-то я был уверен, что Марадона все свои голы помнит наперечет. Однако, к моему удивлению, он повернул голову налево, где Чечилия и Клаудия... Что еще могут делать две жен-щины, оказавшиеся рядом? Судачили.
— Клаудия, сколько я забил в этом году?
— Двенадцать, — ответствовала Клаудия безапелляционно.
— Значит, так оно и есть, — рассмеялся Марадона. — Я, конечно, все помню, но хотел ее проверить.
— Диего, данная статистика не нуждается в комментариях. Что, в Европе трудно забивать?
— Да. И намного. Но эти голы весят больше! У них другая цена или, сказать точнее, цен-ность. Они достаются с трудом, зато часто оказываются решающими. Судите сами. В «Архен-тинос», к примеру, я иногда забивал три-четыре мяча за игру, ту игру, которую команда выигрыва-ла со счетом 7:1. Ну и что? Было, конечно, приятно — любой спортсмен, забивающий гол, должен испытывать радость, если он не робот. Но цена тех мячей была минимальной, и они часто ничего не решали. Какая разница — 7:1 или 5:1-? Здесь — другое дело. Итальянцы вообще хорошо игра-ют в обороне. Исход встречи нередко решает единственный точный удар. Вот и судите, где прият-ней закатить мяч в сетку.
— А какое вообще сравнение можно сделать между футболом Аргентины, Испании и Ита-лии? Я назвал страны, где вы играли в прошлом или играете сейчас.
— Я бы не стал делать особых различий между Италией и Испанией. А вот разница между южноамериканским и европейским футболом есть, и большая, несмотря даже на то, что страны, где я играл в Европе, ближе к нам, нежели, скажем, Англия или ФРГ. Но в целом общие различия остаются. У нас в Америке футбол более мягкий, веселый, развлекательный. Здесь же ставка де-лается больше на физические возможности игроков. В этом отношении мы традиционно уступаем, зато считаем себя более техничными. Вот, пожалуй, и разница.
— Из стран, где вы выступали, где самые грубые защитники?
— В Испании, разумеется. Там рубят без разбора. Марадона произносит эти слова с ожес-точением, словно до сих пор испытывает боль от испанских коррид. Ему легко критиковать испан-цев — ведь сейчас он находится в Италии. Как знать, если бы он снова вернулся на Пиренейский полуостров, там, на «своем поле», не изменил бы он точку зрения и не назвал бы грубиянами итальянских опекунов? Впрочем, в пользу Италии статистическое сравнение: за два сезона в «Барселоне» ему удалось сыграть в 36 матчах, в то время как на Апеннинах он за первые два года выходил на поле 59 раз из 60 возможных. Кстати, дело, может быть, даже не столько в джентль-менстве итальянских защитников — они тоже порядочные рубаки, — сколько в том, что с годами, с опытом, росло не только искусство Марадоны творить чудеса с мячом, но и вовремя уходить от ударов по ногам. Разумеется, удается это далеко не всегда.
— Когда вы выходите на поле, то всякий раз имеете перед собой не только общего против-ника — команду, но и конкретного соперника, задача которого — «держать» Марадону. Каким бы вы хотели видеть такого защитника в идеальном варианте?
— Я бы очень хотел, чтобы, честно мешая играть мне, он бы играл сам. Пусть персонально опекает, но при этом не ходит за мной, словно на привязи, все 90 минут, будто футбола для него не существует. Я таких ребят встречал, хотя и не часто. Они, естественно, делают все возможное, чтобы наглухо меня закрыть, не дать мне получить мяч или тем более ударить по воротам. Но как только их команда овладевает мячом, мой опекун на время забывает про меня и включается в со-зидательную игру. Сейчас вы скажете: хитер Марадона, ему только того и надо, чтобы отвязаться от «сторожа»! Но это я просто помечтал немного. А вообще, если говорить о соперниках, то я ни-когда не реагирую на нарушения, даже грубые, которые являются результатом борьбы, азарта. Другое дело — злой умысел. К сожалению, нередко приходится сталкиваться с тактикой откровен-ного запугивания или, что еще хуже, ударами исподтишка, внешне незаметными. Пробежит этак защитник мимо тебя — казалось, даже не зацепит. А ты валяешься на траве, корчась от боли, су-дья не понимает, в чем дело, и публика, если играем в гостях, свистит, не жалея легких: симулянт Марадона. Ну да ладно. Нравится мне терпеть или не нравится — такие эпизоды неизбежны. Фут-бол для меня — вся жизнь, а за идеалы надо уметь терпеть.
 
часть 24
— Простите, но это у вас получается не всегда?
— Что поделаешь! — Марадона разводит руками. — Меня теперь уже не переделать.
...За три первых года выступлений в Италии Марадону трижды удаляли с поля. Заработал он с десяток желтых карточек. Но ни разу эти наказания не были следствием грубого нарушения пра-вил. Я вообще не видел, чтобы аргентинец кого-то сбил с ног или остановил заведомо запрещен-ным, борцовским приемом. Судейские меры по отношению к капитану «Наполи» вызваны либо его ответной реакцией на грубость соперника, либо — скажем так — плохо скрытым неудовольствием по поводу мнимой (а может быть, и реальной) ошибки арбитра. Конечно, все это не делает чести чемпиону мира. Но если подобное проявление его эмоций трудно оправдать, то объяснить его можно очень просто. Достаточно проследить, сколько удалений и предупреждений заработали за те же три года игроки других команд в результате «активной» игры против Марадоны. Точно, ко-нечно, никто не скажет, но эта коллекция, кстати весьма богатая, здорово достается. Нет необхо-димости еще раз возвращаться к данной теме. Но... послушайте защитников. Они будут божиться, что пальцем Марадону не трогали, что все это его фокусы и чистой воды симуляция. Более того, в репортажах иногда проскальзывают этакие формулировки: «Великий интриган на поле», «Человек, который умеет лицемерить» и тому подобное. По-моему, это несправедливо. Есть, разумеется, за ним грешки, но для того, чтобы стать «интриганом», ему пришлось перетерпеть сотни подножек и падений.
Спрашиваю его:
— За годы игры и жизни в Неаполе какой был самый радостный и самый горький момент?
— Радостных — два. Причем их отделяли друг от друга всего несколько недель. 2 апреля у меня родилась Далма, а 10 мая «Наполи» стал чемпионом Италии. Плохое? — Он задумывается. — Было всякое, но я предпочитаю об этом не помнить.
— Диего, у вас случались моменты, когда отношения с публикой и журналистами были натя-нутыми. Конфликты с тиффози мне более или менее понятны. Как бы вас ни любили в Неаполе и ни уважали в других городах, болельщик есть болельщик. Стоит не забить одиннадцатиметровый — и вот уже свист трибун. Но журналисты? В чем причина многочисленных конфликтов?
Единственный раз за время нашей беседы Марадона говорит очень тихо и медленно, тща-тельно выбирая слова. Может быть, опасается, что еще раз один из журналистов, на этот раз со-ветский, будет искать пищу для сенсации?
— Может быть, потому, что они хотят, чтобы я делал то, что хотят они, — говорит он не-сколько витиевато. — А я хочу жить своей жизнью. Я никогда не позволю, чтобы кто-то из журна-листов что-либо решал за меня. Никогда! Если такой день вдруг наступит, я уйду из футбола. Как они не могут понять, что единственным хозяином жизни Марадоны является сам Марадона? У них есть перо, есть умение, есть задание, и вот они строчат — часто то, чего я сам о себе не знаю. По-этому я и разругался со многими вашими коллегами. Когда вдобавок затрагивается моя личная жизнь, тут уж — борьба насмерть. Я намеренно ограничил круг знакомств и научился отворять двери своего дома далеко не всем, кто туда хотел бы войти. Мой отец всегда прививал нам ува-жение к людям. Я этому у него учился. Но мне, в свою очередь, хочется, чтобы другие проявляли уважение ко мне. И все. Он ставит на этом месте жирную точку — ударение. Пора возвращаться к его величеству футболу.
— Диего, футбол, который сделал вас знаменитым, это что — искусстве, работа, развлече-ние?
— А разве он не может быть един в трех лицах? Разве художник, работая над своей карти-ной, не увлекается и не развлекается? Я уверен, что вообще в жизни можно поставить дело так, чтобы любая работа была и искусством и развлечением. Для меня и моих коллег-футболистов иг-ра — это ремесло, профессия, а стало быть, и труд на футбольном поле. Но главное — и об этом я старался никогда не забывать — этот труд должен доставлять радость миллионам людей, а сле-довательно, радовать и тебя самого.
— Вы выиграли в течение года практически все, о чем можно мечтать: чемпионат мира, чем-пионат Италии, Кубок Италии. Не наступает ли пресыщения победами? К чему стремиться даль-ше? Какие есть стимулы?
— Я не убежден в том, что все выиграл. Если я все выиграю, надо будет уходить из футбо-ла, а мне этого не хочется. Я жадный до побед. Желаю еще раз стать чемпионом Италии. Или по-бедить в Кубке европейских чемпионов. Впереди всегда есть или, по крайней мере, должна быть цель. О том, что было, забыто. Пройденный этап. Да, конечно, это интересные и приятные страни-цы моей спортивной биографии. Но если предаваться воспоминаниям и не смотреть вперед, то может начаться процесс опасного торможения в самом себе. И это обязательно проявится в игре. А я хочу двигаться только вперед.
— Что ж, заглянем в будущее. В 1990 год. Какие, по-вашему, шансы имеет Аргентина на то, чтобы повторить свой мексиканский успех? Что можно сказать о команде Италии? Ведь она будет играть в родных стенах, а это, как показывает практика проведения мировых первенств, — силь-нейший стимулятор даже для команд средней руки. А о фаворитах и говорить нечего. Это доказы-вала и ваша сборная, и команды Англии и ФРГ.
— Разумеется, шансы итальянцев высоки. В канун мексиканского чемпионата в этой коман-де началась реконструкция, причем планомерная и целенаправленная. В нее влилась большая группа молодых, талантливых игроков: Виалли, Де Наполи, Франчини, Джаннини, некоторые дру-гие. Причем преимущество данного омоложения в том, что все эти ребята — одногодки, а значит, долго могут выступать вместе. К тому же многие из них сыгранны — несколько лет выступали за молодежную сборную. Одним словом, у тренера Вичини есть все возможности спокойно работать и выставить в 1990 году неплохую команду. Пока у нее дела идут так себе, но, как известно, чем-пионом может стать не вообще самая сильная команда в мире, а та, которая сильнее других в оп-ределенный момент. К тому же Италия освобождена от физического и психологического бремени добывать себе право играть в финальной части чемпионата — она туда попадает сразу, на правах команды, представляющей страну — организатора первенства.
Ну а что касается сборной Аргентины, то, несмотря на провал в Кубке Америки, ее не стоит сбрасывать со счетов. Во многом она похожа на итальянскую. Игроки в основном молоды, им не хватает опыта, а он, как известно, приходит с игрой. Когда я приехал выступать за свою сборную в том несчастливом турнире, я в лицо некоторых своих партнеров не знал. Но время есть. Если мы и не выиграем второй раз подряд золотых медалей, то крови другим попортим, это я обещаю.
— А сборная СССР?
— Если сумеет сыграть в такой же современный футбол, как в Мексике, то будет одним из фаворитов. Вообще на сегодняшний день в Европе наиболее интересно смотрятся четыре коман-ды: Испании, Голландии, Дании и Советского Союза. Только смотрите, — он .расплывается в лу-кавой улыбке, — не повторите... Бельгии!
— Далась вам эта Бельгия, синьор Марадона! Второй раз ее поминаете.
— А вы у себя разве ее не вспоминаете? — смеется Диего.
— Вспоминаем, увы. До сих пор.
В дверях возникает фигура и делает моему собеседнику знаки. Он смотрит на часы, и я по-нимаю, что интервью подошло к концу.
— Кто из нынешних футболистов вам нравится?
— Раш, Гуллит, Ван Бастен.
— Двое последних будут играть вместе в «Милане». Об этой команде сейчас много пишут, считают ее главным претендентом на скудетто. Не отнимут они у вас титул?
— Об этом мы позаботимся, — задиристо обещает Марадона.
— А кого можете назвать из представителей других видов спорта?
— Карл Льюис, ваш Сергей Бубка.
— Последний вопрос. Спортивная жизнь скоротечна. Наступает момент, хотя для вас он по-ка еще далекий, когда пора вешать бутсы на гвоздь. Когда вы предполагаете завершить футболь-ную карьеру и что после этого будете делать?
— Играть буду до тех пор, пока есть силы, пока кому-то буду нужен. Потом? Не знаю. В мире профессионального футбола я не останусь ни в каком амплуа. Буду жить с семьей и гонять мяч с друзьями. А вообще этот вопрос неимоверно труден. Игра в футбол — это моя жизнь, и предста-вить себе ее другой, честное слово, не могу.
Я ему верю. Да, он, миллионер Марадона, вполне сможет себе позволить забавляться с мя-чом на лужайке перед одним из собственных домов, ни о чем не тревожась. Но он действительно не представляет сегодня, как это можно жить без команды, без стадиона, без страстей. Деньги мо-гут многое. Не могут они только вернуть молодость и силы, вернуть тот незабываемый миг побе-ды, когда ты с поднятой рукой несешься вдоль бушующих трибун, скандирующих «Марадона, Ма-радона!», а недоступная футбольная вершина — вот она, у твоих ног...
Наше свидание неожиданно продлилось. В комнату внесли пятимесячную Далму, пробудив-шуюся после дневного сна, и Марадона, бережно взяв на руки дочь, принялся ей что-то нашепты-вать. Минуты шли, а он, забыв о том, что нужно ехать на тренировку, забыв о присутствии в доме двух представителей недружественной ему гильдии, продолжал забавляться с Далмой. В этот мо-мент передо мной сидел не великий футболист и богатый человек, а какой-то озорной мальчишка с лукавой улыбкой на лице, на мгновение выключившийся из игры в «Супермена». Вспомнилось: «Человек, который умеет лицемерить».
Но я видел его в момент неподдельной искренности.
Противоречие? Да нет, просто человеческая натура — не дважды два четыре.
Я не хочу оспаривать то, что многим в Италии кажется аксиомой. Но могу с полной уверен-ностью утверждать, что видел Диего Армандо Марадону в минуты, когда, изолировавшись от внешнего мира, он был обычным парнем, сбросившим защитную оболочку. Ту самую оболочку, в которую он предпочитает облачаться, выходя из дома, а возвращаясь, оставлять за дверью как защищающую от воды и грязи, но вовсе не обязательную в квартире пару галош.
Мы попрощались. Я пожелал ему удачной игры в новом чемпионате, а он, узнав, что я через несколько дней еду в Москву, — удачного мне отпуска. При слове «отпуск» Клаудия, успевшая за-брать дочку у отца, оживилась.
— Как, вы едете отдыхать сейчас, в конце сентября? Ничего не поделаешь, по итальянским стандартам брать отпуск можно только в августе или конце июля.
— Да, дела немного задержали. Да и вряд ли я что-нибудь потерял. Лето в России было хо-лодным, может быть, мне повезет осенью.
Но Клаудию явно интересовало содержание, а не форма.
— Можно мне вас попросить об одной любезности? Я собираю коллекцию кукол из разных стран в национальной одежде. У меня их ужасно много, а русской пока нет...
Я сказал, что это сделать нетрудно, и мы расстались.
Спускаясь вниз, к бурлящей набережной, мы на минуту остановились, чтобы сделать не-сколько фотографий Неаполя со знаменитой пинией на переднем плане. На противоположной стороне улицы, как раз напротив того места, где я припарковал машину, находилось кафе. Его стены и частично окна были уклеены эмблемами «Наполи» и фотографиями Марадоны. А надпись над входом гласила: «Болельщикам всех других команд, кроме «Наполи», вход воспрещен». Я по-дошел к пожилому человеку, нещадно пылившему метлой у порога, и поинтересовался, шутка это или нет.
— Конечно, шутка. Разве здесь может кто-нибудь оказаться, кроме тиффози «Наполи»?
Через десять слов он меня раскусил.
— Вы издалека приехали?
— Из Рима.
Дальнейшее его не интересовало. Раз не неаполитанец, значит, иностранец.
— Что, за «Рому» болеете?
— Нет.
— А за кого же?
Если бы я сказал, что ни за кого, я навсегда остался бы для него последним человеком на свете. Кроме того, это было бы неправдой. Но правду говорить не хотелось, чтобы не обижать старика. И я ответил, глядя на галерею портретов:
— За Марадону.
— О! — Старик закатил глаза. — Он велик. Вы знаете, что он живет недалеко отсюда?
— Да, знаю. Я только что был у него в гостях. Вот магнитофон, на котором записано ЕГО ин-тервью. Он в хорошем настроении и обещает забивать по два мяча в каждом матче.
Почему-то именно магнитофон произвел на моего собеседника ошеломляющее впечатле-ние. Он поверил, изменился в лице и мигом побежал в кафе звать всю свою родню.
— Вы слышали? Этот синьор только что был у нашего Диего!
Назревала сенсация уличного масштаба. Стали открываться окна в соседних домах. Кто-то закричал сверху: «Доменико, тебя что, ограбили?» — «Да нет, спускайся сюда, я тебе расскажу...»
Мы уехали, когда волнение достигло апогея. Что было потом — кто знает? Поговорили, по-судачили и разошлись, скорее всего. Но в одном я уверен: Доменико стал героем дня. Потому что он оказался человеком, который только что разговаривал с человеком, который знаком с самим Марадоной!
 
часть 25
НРАВИТСЯ... НЕ НРАВИТСЯ
На следующий день после поездки в Неаполь я, как и обычно по утрам, пошел в свой газет-ный киоск, где постоянно приобретаю свежие газеты и журналы. Работала там тогда молодая суп-ружеская чета — Бруно и Патриция. Киоск достался им от прежних владельцев, которые, сдавая дела, представили меня как надежного клиента и дали в высшей степени положительную характе-ристику («Покупает прессу регулярно и платит тоже»). А когда Бруно и Патриция узнали, что фут-бол занимает в моей жизни не последнее место, я и вовсе стал для них своим человеком. Единст-венное, что поначалу огорчало моих новых знакомых, это то, что я не разделял их пылкой страсти к римской «Роме». Услышав, что в Италии я прибаливаю за «Интер», Патриция сокрушенно пока-чала головой, ушам своим не веря. «Нашли за кого болеть!»
Впрочем, переживали они по этому поводу недолго. Бруно сделал глубокомысленное заклю-чение: «Лучше уж за «Интер», чем за «Ювентус», и инцидент был исчерпан. А после того, как я пару раз верно предсказал победу «Ромы», они простили мне отступничество окончательно. По воскресеньям утром Бруно встречал меня вопросом: «Как сегодня сыграют наши?» Постепенно я стал ошибаться довольно часто, поскольку обещал «Роме» сплошные выигрыши, но авторитет от этого не пострадал, да и команда временами баловала хорошей игрой. В понедельник, если рим-ляне накануне побеждали, задиристая и вечно смеющаяся Патриция воинственно спрашивала: «Ну что, видели? Вот так-то!» — и хохотала. После проигрышей киоск выглядел уныло. Бруно скрывался в темном углу, а жена, подавая газеты, бормотала: «Вот ироды — вас не послушали», — и улыбалась, грустно и стыдливо, будто не Танкреди, Конти и Бонек были повинны в плохой иг-ре, а она, Патриция. Правда, как и большинство итальянцев, мои киоскеры не могли долго горе-вать. И через минуту уже слышалось: «Как там ваш «Интер» сыграл? Неужели проиграл? Опять? Кто бы мог подумать...»
В общем, всегда было приятно вместо утренней разминки провести минут пять-десять у га-зетного киоска.
Вернувшись в Рим после встречи с Марадоной, я зашел за газетами. В мое отсутствие Бруно или Патриция откладывали по одному экземпляру тех изданий, что я регулярно покупал. А когда откладывали, узнавали, что я опять куда-то подался. Им было известно, что я — корреспондент советского телевидения и радио, часто по профессиональным делам бываю в других городах Ита-лии. И этому они открыто завидовали.
— Сан-Ремо? Хорошо там? Да, мы бы тоже съездили, да... некогда.
Я знал, что значит «некогда».
— Ездили во Флоренцию? Правда красивый город? Мы были там пять лет назад.
А до Флоренции — двести семьдесят километров. Три часа езды.
— Откуда сейчас? — спросил Бруно.
— Из Неаполя.
— И как там?
— Ничего. Между прочим, я был в гостях у Марадоны. Меня удивило, что реакция на эту ин-формацию была такой же, как если бы я сказал: «Вчера меня угостили паршивым кофе». Сначала Патриция и бровью не повела. Потом наморщила нос и выдала газеты.
— Не нравится мне Марадона, — сказала она убежденно. — Неприятный тип.
— А вы откуда знаете?
— Что, разве по нему не видно? Капризный, самовлюбленный. Чуть что — истерики. Вот, возьмите сдачу.
— Патриция, от вас я такой критики не ожидал. Многие итальянки в Марадону влюблены по уши.
— Это их дело. Повторяю, мне такие люди не нравятся. Разговор у газетного киоска кажется мне символичным.
Он в достаточной степени отражает отношение к аргентинскому футболисту многих италь-янцев. Особенно если эти итальянцы не являются поклонниками «Наполи». Сложная, во многом противоречивая фигура Марадоны-человека породила такое же сложное, неоднозначное к нему отношение толпы. Я здесь оговорюсь: футбольное дарование Марадоны ни у кого сомнений не вызывает, как не нуждается в дополнительных комплиментах его игра. И все же, почему Диего часто оказывается предметом разговоров, пересудов, критики, сомнений?
Послушаем мнение о Марадоне самых разных итальянцев и, может быть, найдем истину где-то посередине между двумя крайностями.
Дарио Капелло, римлянин, служащий, болельщик «Ромы»: «Ни один человек на свете не из-бавлен от недостатков. Только у неприметных, простых, ничем не выделяющихся из толпы людей и пороки мелкие, и кому до них есть дело? У гениальных людей — все крупно, все рельефно. Они постоянно на виду, на всеобщем обозрении, от публики не ускользает ни одно их движение. Мара-дона? Он гений, доставляющий удовольствие миллионам. И они должны быть к нему снисходи-тельными».
Джино Палумбо, неаполитанец, спортивный журналист: «Как футболист Марадона дал много хорошего Неаполю. Неаполь сделает доброе дело для Марадоны, если, лелея своего кумира, про-стит ему избыток «звездной болезни», которой тот время от времени заражается».
Серджо Рутини, миланец, владелец гостиницы: «Не понимаю, чего хотят от Марадоны. Сде-лали из мальчишки идола, божество, все время подчеркивали его исключительность, а теперь пе-ремывают косточки. Безусловно, без рекламы, без широкой информации, особенно когда речь идет о звездах спорта, не обойтись. Но всем ли нужно знать, какого цвета Марадона носит нижнее белье?»
Два юных поклонника «Наполи»: «Диего — самый великий из всех футболистов. Остальное — неважно».
Бруно де Анжелис, студент: «Делец, самовлюбленный человек с задатками непонятого ге-ния. Неаполитанцы сами во многом потворствовали развитию в нем заносчивости и высокомерия. В атмосфере, которой Марадону окружили со дня появления в Италии, иного и быть не могло».
Джанни Брера, спортивный журналист: «Марадона — это, безусловно, явление в спорте. В его игре есть элементы, где он выше самых великих футболистов всех времен».
Примеры диаметрально противоположного отношения к Марадоне можно было бы продол-жать. Не вижу в этом особого смысла.
Да, бывают звезды, о жизни которых практически не приходится читать пикантных подробно-стей. Эти люди не становятся героями скандальных историй. Но для этого нужно быть либо по ис-тине ангелом с крылышками, либо научиться полностью скрывать от окружающего мира все, что не касается 90 минут ИГРЫ. Нужно уметь быть дипломатом и в тот короткий отрезок времени, что отделяет финальный свисток судьи от момента, когда игрок покидает стадион.
С полным основанием можно утверждать, что в 1984 году Марадона такими навыками не владел. Он слишком рано попал в категорию великих, чтобы обращать внимание на житейские пустяки. Он верил, что его величие в ИГРЕ служит панацеей от всех бед. Но это только казалось. В ИГРЕ он стал мужчиной раньше, нежели в светской жизни. В Неаполь он попал на собственную свадьбу. Это был брак с Италией — брак по расчету, но и по любви: аргентинец не кривил душой, когда говорил, что чувствует себя как дома, а неаполитанцы были не менее искренни, когда писа-ли на заборах: «Мы любим тебя, Диего». Но, как и в любой молодой семье, от пылкой любви до слез — один шаг. Мудрость приходит с годами, когда люди, взрослея, набираются житейского опы-та, овладевают наукой лучше понимать друг друга и предпочитают лишний раз промолчать вместо того, чтобы бить посуду. Не знаю, удачно ли сравнение, но за годы жизни в Италии Марадона кое-чему научился. Нет, я отнюдь не хочу сказать, что в нем бесследно исчезли такие качества, как вспыльчивость, самолюбование, нетерпение к критике, обидчивость. Просто он постепенно стал приходить к единственно правильному выводу: чем меньше все это выставлять напоказ, тем луч-ше. Разумеется, не всегда это удается. Но факт неопровержим: чем меньше дается поводов для сплетен и сюжетов для светской хроники, тем спокойнее жизнь.
Да и Неаполь тоже изменился. Теперь, когда Марадона в двухнедельный перерыв в чемпио-нате улетает в Саудовскую Аравию, играет товарищеский матч (за приличный гонорар), возвраща-ется в Неаполь, проводит тренировку, а сутки спустя играет в благотворительной встрече в Испа-нии, теперь это не вызывает бурю в сердцах болельщиков и на страницах газет. Ныне мало кто обращает внимания на то, что прямо с футбольного поля после очередной тренировки аргентинец садится в вертолет и покидает на несколько часов город, чтобы сняться в рекламном ролике для телевидения. Как говорится, пусть себе делает что хочет, лишь бы играл. И он делает что хочет и играет. Он неоднократно подчеркивал: «Никто не может решать за Марадону, что ему нужно де-лать». В этом он оказался тверд. Так что же, кончилась любовь с Италией? Не совсем. Просто она стала принимать другие формы, может быть, сделалась менее пылкой и более ровной да заодно несколько очистилась от показной театральности и бурных проявлений ревности с обеих сторон.
Во всяком случае, никто не стал делать трагедии из того, что аргентинец в первых четырех играх нового первенства, начавшегося в середине сентября 1987 года, не забил ни одного мяча. Лишь в пятой игре, которую «Наполи» выиграл у дебютантов высшей лиги из «Пескары» 6:0, Ма-радоне удалось открыть свой лицевой счет. Правда, с пенальти. Затем, через тур, он еще дважды отличился — во встрече с «Эмполи». И все стало на свои места.
Примерив чемпионскую корону, прониклись этакой солидностью и местные болельщики. Как-никак это ведь про их команду начали писать газеты: «Есть ли у «Наполи» конкуренты?» или «Кто посягнет на гегемонию чемпионов?» В первых десяти турах команда, к примеру, сделала лишь три ничьи, остальные матчи выиграла. В ее составе появились два новичка: еще совсем молодой, но уже член сборной Италии Франчини — яркий пример атакующего защитника — и нападающий сборной Бразилии Карека. Помните, я писал о том, что штат иностранцев у «Наполи» не был за-полнен? Так вот, в сезоне 1987/88 года этот пробел ликвидирован. Ну а что способен вытворить, точнее, сотворить дуэт Марадона — Карека, можно только представить.
 
часть 26
Впрочем, богатое воображение иметь вовсе не обязательно, достаточно прийти на стадион и. взглянуть, как взаимодействуют на поле два больших мастера. Так получилось, что первые игры нового первенства они вместе не играли: сначала Карека был болен, а затем заработал наказание от судьи — бразильцу пришлось пропустить еще два матча. В восьмом туре оба наконец появи-лись в составе команды в добром здравии и хорошей спортивной форме. «Наполи» принимал «Торино». Не скажу, что хозяева поля подавили гостей и имели большое преимущество. Нет. Про-сто они имели двух высококлассных исполнителей, которые и решили исход борьбы. Сначала Ма-радона со штрафного, словно играючи, своим знаменитым обводящим ударом «положил» мяч в нижний угол, затем многоходовую комбинацию «Наполи» завершил Карека, а когда туринцы во втором тайме сократили разрыв в счете и положение на какое-то время стало шатким, тот же Ка-река поставил точку, на этот раз проявив высочайшее индивидуальное мастерство. Получив мяч на левом фланге, он ушел от защитника, вышел к воротам и, дождавшись, когда вратарь бросится наперерез, внешней стороной стопы подрезал мяч в дальний угол. Кроме этого, в матче были эпи-зоды, когда Марадона и Карека находили друг друга так, будто всю жизнь играли вместе, — а ведь сколько разговоров было в канун сезона: сумеют ли ужиться бразилец и аргентинец? Оба еще раз дали ответ: для больших мастеров проблемы сыгранности нет или, скажем более точно, почти нет. Были бы желание играть и минимум доброго отношения к партнеру. Марадона, кстати, высказался на эту тему: «Мы с Карекой не конкуренты в борьбе за приз «Мисс Италия». Нам нечего делить, кроме общей славы клуба. Думаю, что вы это увидите в игре».
Он не ошибся.
Карека, Марадона и другие. Их в Италии называют «иностранный легион». Местные журна-листы, иногда именующие итальянский чемпионат самым красивым в мире, возможно, не очень грешат против истины, ибо достаточно назвать имена легионеров, чтобы осознать силу местных клубов. Вот кто играл на Апеннинах в сезоне 1987/88 года. Аргентинцы Диего и Уго Марадона, Пассарелла, Диас, Берто-ни, Боргхи, бразильцы Карека, Серезо, Касагранде, Жуниор, Дунга, дат-чане Элкьяер, Лаудруп, Берггрен, шведы Экстрем, Хисен, Корнелиуссон, футболисты из ФРГ Бри-гель, Фёллер, Бертольд, голландцы Ван Бастен, Гуллит, валлиец Раш, австрийцы Шахнер и Поль-стер, поляк Бонек, югославы Слишкович и Йосич, бельгиец Шифо, грек Анастопулос, англичанин Эллиотт... Почти все они — игроки передней и средней линии. Лишь несколько защитников и ни одного вратаря. Красота футбола — голы, и менеджеры итальянских клубов стараются обзавес-тись в первую очередь теми, кто эту красоту умеет создавать. Ну а если из перечисленных спорт-сменов отобрать десять полевых игроков, то такой состав смело можно считать не самым слабым вариантом сборной мира.
Правом иметь по два иностранца воспользовались практически все команды «серии А», за исключением двух — «Эмполи» и «Чезены» — клубов аутсайдеров, причем небогатых. По прави-лам, существующим в итальянской футбольной лиге, зарубежных спортсменов нельзя приглашать в коллективы второй лиги. Но есть оговорка: в случае, если тот или иной клуб первого эшелона вылетает в «серию Б», то он имеет право оставить в своем составе «варягов» и на будущий сезон. Именно так и очутились в группе «второго сорта» в команде «Лечче» два аргентинца — Барбас и Пас-кулли. Вспомним только, что гол Паскулли в ворота уругвайцев в матче V8 финала чемпиона-та мира позволил аргентинцам выйти в следующий круг. Играл в составе национальной сборной и Барбас. И вот они — во втором дивизионе итальянского футбола.
Но продолжим разговор о первом. Кое-кому (в основном владельцам и президентам клубов, менеджерам и тренерам) двух звезд со стороны уже кажется мало, и весной 1988 года Федерация Италии под нажимом «сильных футбольного мира» дала разрешение на то, чтобы команды выс-шей лиги могли иметь уже по три иностранца. А владелец «Милана» Сильвио Берлускони, извест-ный промышленник и обладатель контрольного пакета акций крупнейших частных телекомпаний Италии, не стал дожидаться решения футбольных верхов. Посчитав, что для реанимации былого величия «Милана» ему мало Гуллита и Ван Бастена, он приобрел еще и аргентинца Боргхи, кото-рого до лучших времен пришлось отдать в долг команде «Комо». Правда, мнения о необходимости расширения иностранного легиона и даже его целесообразности вообще в Италии разделились. Одни специалисты рьяно ратуют за увеличение «импорта», другие приводят контрдоводы. Пози-ция сторонников: звезды делают итальянский футбол зрелищнее, привлекательнее, у них многому могут учиться местные футболисты, а кроме всего (хотя, очевидно, надо сказать — прежде всего), иностранцы дают зрителя и с ним доход.
Точка зрения оппонентов: да, но при этом страдают интересы собственные. Занимая два, а теперь три места в основных составах, зарубежные игроки тем самым объективно перекрывают кислород доморощенным талантам. В списке бомбардиров традиционно восемь из десяти — «ва-ряги». Может ли в таких условиях появиться плеяда своих звезд? И второе. Профессионалы в Италии поставлены в неравные условия. Даже на фоне неплохо получающих итальянцев суперза-работки иностранцев кажутся недосягаемой финансовой вершиной, а это порождает зависть, склоки, закулисные маневры — одним словом, нездоровую атмосферу, которая подтачивает все дерево итальянского футбола.
Где истина? Посередине, очевидно. И те и другие в чем-то правы. Но доводы противников увеличения «импорта», хотя на первый взгляд конкретно не доказуемы, имеют под собой серьез-ные основания. Чтобы в этом убедиться, достаточно проследить путь итальянской сборной после-военных лет.
На стыке 40 — 50-х годов в страну хлынула первая волна игроков из-за рубежа (именно то-гда это явление и окрестили «нашествием иностранного легиона»). В основном это были сканди-навы: Грен, Нордаль, Лидхольм, Хансен, Хамрин, Скоглунд и многие другие. Голы они забивали исправно, но где была долгие годы сборная Италии? На чемпионате мира 1954 года — проигрыш швейцарцам, на следующее первенство в Швецию «голубые» вообще не попали (зато шведские игроки, выступавшие на Апеннинах, удостоились серебряных медалей за второе место своей сборной!). Очередная волна иностранцев появилась у берегов Италии в конце пятидесятых годов. Причем ряд футболистов, в основном южноамериканских, обзавелись итальянским гражданством, что открыло им доступ в «Скуадру адзурру». Блистали в ней и Сивори, и Альтафини. Но на судьбе сборной Италии это никак не отразилось: скандальное выступление в Чили в 1962 году — матч-драка с хозяевами поля и проигрыш, не позволивший даже выйти в четвертьфинал. Четыре года спустя итальянцы «заблудились» в английском тумане, проиграв, как здесь считают, самый позор-ный матч за всю историю — команде КНДР, что выбило итальянцев из дальнейшей борьбы. Бедо-лаги, им пришлось возвращаться домой инкогнито, дабы избежать расправы со стороны разъя-ренных тиффози. Но провал в Англии — это была расплата за прошлое. К тому времени приток «импорта» в страну практически прекратился и на арену вышли свои яркие личности. Можно это считать совпадением, случайностью или закономерностью, но остается фактом: у «голубых» на-ступила полоса удач.
 
часть 27
Чемпионы Европы 1968 года.
Второе место на мировом первенстве в Мексике два года спустя.
Неудача в ФРГ в 1974-м. Да. Но она сменилась яркой вспышкой в Аргентине, где четвертое место итальянцев, по всеобщему признанию, оказалось «не по игре».
Венчал дело испанский триумф 1982-го.
Он стал прежде всего заслуженной наградой целому поколению блестящих мастеров, взра-щенных в Италии, освободившейся на время от иностранного нашествия. Золотые медали полу-чили не только Дзофф, Росси, Кабрини, Антониони, Ширеа, Тарделли, Конти, Альтобелли, Грациа-ни — их удостоился и весь итальянский национальный футбол.
Но новая, третья, волна «импортеров» уже заливала Апеннинский сапог. Ее воздействие то-гда, в 1982-м, еще не успело сказаться. Мотор футбольной машины работал еще на старом горю-чем, которое оказалось высокого качества.
Не стоит, наверное, делать далеко идущих выводов, как не стоит заниматься прогнозами от-носительно того, какие зигзаги вычертит на своем дальнейшем пути сборная команда Италии. В подкрепление приведенной выше версии можно было бы сослаться на слабое выступление италь-янцев на последнем чемпионате мира в Мексике. И сказать, что вот вам, результат воздействия третьей волны. Но это было бы не совсем верно. В канун первенства «Скуадра адзурра» пережила смену поколений. Ее покинули многие ветераны, а пополнение сборной молодыми одаренными футболистами не принесло мгновенного и желаемого эффекта. Поразительно, но авторство всех голов, что итальянцы забили своим противникам в Мексике, принадлежит одному нападающему — Алессандро Альтобелли, представителю той самой золотой когорты ветеранов. Был, правда, один «автогол», но и тот оказался в сетке ворот южнокорейцев после того, как защитник неудачно сре-зал мяч в борьбе с... тем же Альтобелли.
В интервью Марадона весьма розовым цветом обрисовал будущее итальянской сборной, привел достаточно убедительные аргументы. Но разрешит сомнения, очевидно, только 1990 год, когда над стадионами Италии будет поднят флаг ФИФА и сборные, пробившиеся в финальную часть чемпионата мира, поведут борьбу за самый престижный в футболе приз. Здесь у итальян-цев, безусловно, будет ряд преимуществ: привычные условия, мощная поддержка зрителей. Но свое поле — это еще и особый спрос. На Апеннинах все осознают (хотя вслух об этом не говорят), что не стать победителями для хозяев первенства будет означать крупную неудачу, не войти в тройку призеров — крах. В любом случае 1990 год станет зеркалом, в котором отразится состоя-ние национального футбола, а заодно и влияние на него иностранного легиона.
Ну а как же оценить роль и значение главнокомандующего этим легионом Диего Армандо Марадоны? Вопрос кажется совершенно неуместным. Но сначала послушаем, что говорит по это-му поводу сам аргентинец, этот наиболее дорогостоящий «импортный товар» футбольной Италии. Естественно, тема для него деликатная. Во время одной из телепередач Диего дипломатично вы-сказался в том духе, что, мол, хорошие мастера ущерба не нанесут.
Все ли из «импортных» футболистов, выступающих в Италии, по-настоящему хорошие мас-тера? Нет, нет, здесь нет никакого противоречия с тем, что было сказано раньше. Действительно, список имен выглядит весьма внушительно. И сборную мира составить можно. Но теледискуссия продолжается, и слово берет Джанни Брера, один из грандов спортивной журналистики, прекрасно знающий футбол.
— Итальянцы — странные люди, — считает Брера. — Они кидаются на «импортный товар» без разбора, даже не соображая, что частенько им могут продать тех спортсменов, которые, не-смотря на самые громкие имена, уже миновали пик своего расцвета. Они уже никогда не станут играть сильнее, главная их задача — продержаться хотя бы несколько лет на гребне успеха, спор-тивного и финансового. На родине они уже не приносят прибыль, а мы, слепо веря в чудодействие заграницы, скупаем товар, не желая замечать, что за яркой этикеткой там уже, по существу, ничего и нет...
Возможно, Брера несколько сгустил краски. Но примеров, подтверждающих его правоту, не-мало. Зико, Румменигге, Бертони, Сократес, Уилкинс, Мюллер — все они прибыли на Апеннины в момент уходящего величия. И поэтому почти все в Италии надолго не задержались.
Марадона занимает особое место. Не говоря уже о его классе, следует помнить, что он пе-ребрался в «Наполи» в возрасте двадцати четырех лет. И даже если завтра уедет, то — из песни слов не выкинешь — все равно останется фактом, что в этой стране он провел свои лучшие годы. Стало быть, вопрос о том, хорошо для Италии или нет участие в чемпионате Марадоны, отпадает сам по себе. Он многое дал итальянскому футболу уже хотя бы тем, что каждое воскресенье вы-ходит на поле, восхищая не только болельщиков и специалистов, но и товарищей по команде, и соперников тоже. Про него не повернется язык сказать: отнял у кого-то место в основном составе. Сотни итальянских мальчишек учились и учатся играть в футбол «по Марадоне». И этим все ска-зано.
Он очень хочет выступить в финальной части чемпионата мира 1990 года — ведь играть придется «почти» дома. К тому же, как знать, может быть, это первенство окажется в его карьере последним? Сам он для себя возрастных границ не устанавливает. «Играть буду до тех пор, пока есть силы, пока кому-то нужен». Сейчас он нужен всем: сборной Аргентины, «Наполи», контракт с которым продлен еще на пять лет, нужен доброму десятку других клубов Италии и Европы, кото-рые готовы в любой момент подписать с ним соглашение.
В Италии (не в Неаполе, конечно) бытует суждение о том, что Марадоне, несмотря на все его достижения и успехи, все же тесновато в «Наполи». Как бы ни силен стал этот клуб, он еще окончательно не утвердился среди постоянной элиты итальянского футбола.
Сезон 1987/88 года стал в этом смысле особенно показательным.
Помните фрагмент интервью, где Марадона пообещал «позаботиться» о Гуллите и Ван Бас-тене? Уже тогда, в преддверии чемпионата, кандидатами на скудетто считались «Наполи» и «Ми-лан». Солидно выглядел и «Ювентус», но приобретение Яна Раша не восполнило потери игры, и вскоре после начала сезона «старая синьора» захромала, заохала, споткнулась раз, другой, тре-тий и окончательно выбыла из списка соискателей высших наград, едва попав в последнем пере-игровочном матче в число команд, которые начали осенью 1988 года борьбу за европейские кубки. А вот «Наполи» и «Милан» выданные авансы отрабатывали с лихвой.
Большинство обозревателей в дуэли между чемпионами и миланцами отдавали предпочте-ние первым. Объясняли они свою точку зрения примерно так: «Милан» по составу не слабее, но команде требуется время для «притирки» игроков, для того, чтобы сыграться и тогда уже показы-вать все, на что она способна. Короче говоря, неаполитанцы по прогнозам должны были вторично стать чемпионами, затем, предвещали оракулы, наступит «эра Гуллита и компании». И действи-тельность полностью подтверждала предсказания.
После двенадцати туров «Наполи», имея фантастический результат — 21 очко, свысока по-глядывал на преследователей, которых-то и преследователями в полном смысле слова назвать было нельзя. «Милан», «Сампдория», «Ювентус», «Рома» были позади, далеко позади, отставая на 5 и более очков.
Но все же эта математика не отражала реального соотношения сил. И если бы не петарды и всякие железки...
Судите сами. В четвертом туре «Наполи» проиграл «Пизе» 0:1. Но брошенный кем-то с три-буны и попавший в голову одному из игроков команды гостей крупнокалиберный болт дал чемпио-нам... 2 очка. В подобных случаях дисциплинарный комиссар не церемонится...
Прошло несколько туров, и наступило декабрьские воскресенье, которое потрясло и взбудо-ражило всю Италию. В тот день «Милан» на своем поле принимал «Рому».
В первом тайме счет не был открыт, что в глазах 80 тысяч болельщиков выглядело издева-тельством над здравым смыслом. Штрафная площадь гостей была вытоптана вдоль и поперек, мяч ее покидал крайне редко, удары по воротам Танкреди следовали один за другим, но вратарь «Ромы» играл выше всяких похвал. И после перерыва, когда команды вновь появились на поле, всех присутствовавших на «Сан-Сиро» интересовал только один вопрос: сумеют ли десять поле-вых игроков «Милана» во главе с Гуллитом справиться с непробиваемым стражем неприятельских ворот? К сожалению, ответа не последовало.
Футболисты заняли свои места, судья установил мяч в центре поля, ультра на боковых три-бунах принялись скандировать привычное: «Ми-лан»! «Ми-лан»! — и в этом шуме мало кто услы-шал два приглушенных хлопка, донесшихся с поля. Кто-то из защитников «Ромы» показал в сторо-ну своих ворот, где неподвижно лежал Танкреди. Игроки обеих команд кинулись к месту происше-ствия, и их отчаянные жесты в направлении центральной трибуны, где располагаются тренеры, массажисты и врачи, не оставили сомнений — произошло что-то серьезное. Пока врач римской команды делал Танкреди массаж сердечной мышцы, пока двое дюжих санитаров бегом выносили потерявшего сознание футболиста с поля, трибуны тревожно молчали. Кто-то из игроков «Мила-на», повернувшись к трибуне, что была за воротами «Ромы», в отчаянии схватился за голову — то ли сострадая товарищу по ремеслу, то ли жалея два очка, которые в эти мгновения уплывали от его команды...
Что же произошло? А то, что уже не раз и не два случалось во время футбольных матчей. Один из наиболее ретивых поклонников «Милана», вооруженный петардами, решил пустить их не вверх и не просто в сторону поля, а избрал мишенью главного виновника сухого счета — Танкре-ди. К несчастью, этот самодеятельный залп оказался на редкость точным — обе петарды взорва-лись у головы вратаря, повергнув его в состояние глубокого шока. Окончательно он пришел в се-бя только в госпитале и на несколько дней сменил спортивную форму на больничный халат. Если верить медикам, оказывавшим голкиперу первую помощь на поле, дело кончилось для него более чем благополучно, поскольку в тот момент, когда они подбежали к бесчувственному телу, сердце Танкреди на несколько секунд остановилось...
Надо отдать должное службе охраны порядка «Милана». Эти ребята из клуба болельщиков добровольно дежурят на стадионе в день, когда там играет их команда. Они одергивают наиболее распоясавшихся тиффози, заставляют убирать оскорбительные плакаты, следят, чтобы по окон-чании игр словесные перепалки не переходили в кулачные бои. Разумеется, эти активисты не все-сильны, однако в то злополучное воскресенье они превзошли самих себя. В бушующей многоты-сячной толпе отыскать стрелявшего все равно что найти иголку в стоге сена. Но его нашли! На следующий день в пригород Милана ринулись армии теле- и прочих корреспондентов. Захолуст-ный район. Убогий дом. Растерянный парень, ничуть не похожий на отпетого хулигана. Дрожащие губы. «Не знаю, ничего не знаю. Как это произошло, не могу объяснить... Только поверьте, я ведь не хотел этого, не хотел в него попасть... Простит ли он меня?»
Надо отдать должное всем честным поклонникам «Милана». Едва санитары, уносившие с поля Танкреди, скрылись в тоннеле, многие встали со своих мест и покинули стадион. Их было 40 тысяч — тех, кто решил, что игра, за право смотреть которую они заплатили немалые деньги, окон-чилась на 46-й минуте. Хотя игра продолжалась. Свистел судья, бегали по полю футболисты, от-чаянно кидался за мячом запасной вратарь гостей. Но это был фарс.
За несколько минут до его окончания хозяева поля с пенальти забили гол, который значил немного. Можно было забить еще десять — все равно окончательный результат игрища «Милан» — «Рома» был ясен с той самой злополучной 46-й минуты. Правда, руководство «Милана» подало апелляцию, мотивируя свой жест такими соображениями: «Нельзя обвинять в инциденте болель-щиков вообще. Злоумышленник-одиночка с нашей же помощью пойман, он понесет наказание. По-чему же из-за сумасбродства одного человека должна быть наказана команда, выигравшая матч?»
Доводы эти были отвергнуты.
Вот и получилось, что к тринадцатому туру математика не отражала подлинного соотноше-ния сил в лидирующей группе. Отнимем у «Наполи» два очка за матч в Пизе, прибавим «Милану» два очка, унесенные петардами, и получится, что «по игре» между двумя конкурентами был бы узкий просвет шириной всего в одно очко. Очевидно, об этом особенно хорошо помнили футболи-сты из Милана. Принимая в тринадцатом туре «Наполи», они хотели доказать свою силу, а заодно напомнить, что без дисциплинарной комиссии «Милан» мог бы претендовать на законное лидерст-во.
На 15-й минуте Карека технично перебросил мяч через вратаря хозяев поля Галли, и чем-пионы страны повели в счете, после чего мяч еще четырежды влетал в сетку ворот. Финальный свисток судьи зафиксировал счет 4:1 в пользу... «Милана».
Вряд ли даже самые искушенные в футбольных делах специалисты могли накануне предпо-ложить, что разгром обладателей скудетто будет столь ошеломляющим. Явное преимущество се-верян обозначилось с первых же минут, что дало повод одному из обозревателей на следующее утро написать: «В этот день в мире не было команды, которая выстояла бы против «Милана».
Осознали, видимо, это и игроки «Наполи». Во всяком случае, в их стане не оказалось пани-керов и нытиков. Что ж, бывает. Угодили под тяжелый пресс. Нарвались на лучший матч соперни-ков. А сами сыграли далеко не лучший. Все равно «Наполи» чемпион. И пусть «Милан» попробует играть все оставшиеся игры в таком же духе. Это невозможно. Потому что на подобный космиче-ский уровень команда может подниматься лишь в отдельных встречах.
Но пресса уже предупреждала: чемпионат «приоткрывается». У «Наполи» есть соперник. И у Марадоны — тоже.
 
часть 28
Да, кстати, а как поживал Диего?
Он заметно изменился. Не ввязывался в ненужную полемику. Не делал ничего такого, что дало бы повод пускать в него критические стрелы. В конце 1987 года продлил контракт с «Наполи» и таким образом лишил болельщиков пищи для слухов и догадок о его будущем. Игра у него «шла». Он — лидер среди бомбардиров. Проиграли «Милану» — с кем не бывает? Рууд Гуллит — главный соперник? Посмотрим весной, кто чего стоит. В общем, ничто не выводило из равновесия Диего Армандо Марадону, по крайней мере внешне.
Прошло три дня, и «Наполи» в первой встрече одной восьмой финала Кубка Италии уступил «Фиорентине» 2:3. На своем поле, без всяких смягчающих вину обстоятельств.
В это время я оказался в Неаполе. С двумя очаровательными русскими куклами в багажнике автомобиля и с призрачными шансами наскоком прорваться в тихий дом в районе Позиллипо.
Но Марадона приветливо пригласил к себе. И у нас состоялась беседа о футболе и жизни. Но главным образом, конечно, о футболе. Мой собеседник не скрывал тревоги по поводу двух подряд осечек, однако именно такой осмысленный реализм («Мы в прекрасном физическом со-стоянии, но сейчас нам лишь нужна одна хорошая победа — и психологический груз будет снят») давал больше поводов для оптимизма, чем залихватские бравады вроде «Да мы их...», которые еще не так давно нередко слетали с уст футболистов «Наполи», и Диего в частности.
— А все же, в чем, на ваш взгляд, кроются причины двух подряд неудач?
— Если бы мы их знали, неудач не было бы, — ответил Марадона.
Диего и Клаудия поблагодарили за куклы. На прощание я не удержался.
— Мой прогноз на игру с «Фиорентиной» — 3:0. Он улыбнулся.
— Да, да, мы, конечно, постараемся выиграть.
Волею календаря «Наполи» и «Фиорентина» встречались дважды в течение нескольких дней. О первой, кубковой, игре я уже говорил. Она была в среду. А в воскресенье командам пред-стоял матч чемпионата — предпоследний матч первого круга.
В своем прогнозе я ошибся ненамного. Бело-голубые «перевыполнили план» и, забив четы-ре сухих мяча, восстановили репутацию и на время заставили умолкнуть скептиков.
Последующие одиннадцать туров напоминали авторалли, в котором среди шестнадцати участников четырнадцать были машинами выпуска двадцатых годов, а две — суперсовременны-ми. Настолько подавляющим оказалось преимущество «Наполи» и «Милана» над остальными. Достаточно сказать, что в этих турах чемпионы страны потеряли только три очка, а их преследова-тели — четыре. И хотя было заметно невооруженным глазом, что победы «Наполи» к концу турни-ра стали даваться нелегко и игроки его устали, в то время как «Милан» достиг пика спортивной формы и легко расправлялся с соперниками, все равно очень немногие всерьез рассматривали возможность «обгона». Да, скорость конкурентов была одинаковой, но при этом «Наполи» все время находился впереди, и со значительным отрывом. Пять, всего пять игр оставалось до конца соревнований, а перевес в четыре очка не таял. По итальянским канонам — ситуация для пресле-дователя безнадежная.
В двадцать шестом туре неаполитанцы отправились в Турин, в гости к «старой синьоре», ко-торая, едва волоча ноги, плелась в середине турнирной таблицы. Однако «синьора» тряхнула ста-риной. «Наполи» был побит со счетом 1:3. Следующее воскресенье — очередная осечка. Вояж в Верону, досадная ничья — 1:1. «Милан», естественно, очков не терял и поэтому за два тура почти сравнялся с соперником.
Почти. Ибо запас в одно очко «Наполи» все же имел, как имел шансы закончить борьбу в следующем туре. 1 мая луч всеобщего внимания замер на Неаполе. Матч года: «Наполи» — «Ми-лан».
Странные параллели возникают порой в жизни. Год назад встреча этих же команд на этом же поле предопределила торжество неаполитанцев. А теперь...
«Милан» хозяйничал на поле. И любимцы публики выглядели не более чем неплохим спар-ринг-партнером. Тренеры «Наполи» избрали защитный вариант, делая ставку на контратаку. Но она то и дело запутывалась в прочных сетях миланского прессинга. Один Марадона был по-настоящему опасен, но и ему нечасто удавалось вырваться из-под опеки двух защитников.
И когда на 20-й минуте Вирдис открыл счет, все выглядело логичным и закономерным. В это мгновение впервые за весь чемпионат «Наполи» утратил лидерство. И как ни ждали болельщики вспышки активности со стороны своей команды, ее не последовало. Бело-голубые покорно позво-ляли гостям делать все, что те хотели.
Тайм заканчивался. 45-я минута истекла, но судья жестом объяснил, что прибавляет минуту, поскольку до этого на поле несколько раз возникали паузы. Кто-то из защитников «Милана» нару-шил правила неподалеку от своей штрафной площади. И к мячу подошел Марадона.
Этот матч был важным для него не только с точки зрения командной борьбы. Были иные мо-тивы, заставившие Диего играть с полной отдачей. Ведь рядом на поле бегал, обводил, пасовал, бил по воротам игрок в черно-красной майке, фамилия которого мелькала на страницах не реже, чем его, Марадоны. Лучший футболист Европы сезона 1987 года, неповторимо колоритный Рууд Гуллит. Знамя «Милана». Все предшествовавшие сезоны Марадона как футболист не имел в Ита-лии равных. С ним некому было соперничать. И вот Гуллит. Журнал «Гуэрин спортиво», самое, пожалуй, популярное спортивное издание в стране, вышел накануне с необычной фотографией. На обложке — лицо, состоящее из двух половинок. Левая — Марадоны, правая — Гуллита. Кол-лаж и впрямь оригинальный. Не менее оригинальная и подпись: «МАРАГУЛЛИТ». А ниже выведе-но: «Так кто же у нас номер 1?»
Вопрос этот в ходе чемпионата задавался неоднократно. Звезда Гуллита разгоралась все ярче. Его фантастические прыжки и удары, а главным образом его непредсказуемость в игре изво-дили соперников и приводили в экстаз трибуны. Если попытаться всерьез сравнить игру двух вы-дающихся мастеров в том сезоне, то, пожалуй, следует признать, что Гуллит провел его неровно. Были матчи, где его игра воспринималась как нечто неземное, она ошеломляла. Но были встречи, которые он провел вяло, пассивно. Марадона же практически весь сезон отыграл на стабильно высоком уровне. И не случайно перед матчем с «Миланом» тот же «Гуэрин спортиво», делая про-гноз, констатировал: «Марадона» сейчас, по существу, является единственным игроком «Наполи», который пытается отстоять скудетто. Остальные с ним мысленно распрощались».
Встреча в Неаполе была второй очной дуэлью суперзвезд. Первая, миланская, сложилась, как вы помните, в пользу Гуллита и его команды.
... Марадона ударил, как и обычно, почти без разбега. Мяч миновал внушительную стенку и угодил в правый верхний от вратаря угол. Это был пятнадцатый гол капитана «Наполи», сделав-ший его лучшим снайпером чемпионата Италии. Тут же раздался свисток арбитра, возвестивший об окончании тайма. Команды уходили в раздевалку под грохот трибун. Полдела было сделано — ведь ничья объективно устраивала «Наполи», сохраняла его микроскопическое преимущество в турнирной таблице. Оставалось только удержать его.
Именно это и попытались сделать во втором тайме неаполитанцы. Но команда уже мало по-ходила на коллектив, еще месяц назад уверенно шагавший к чемпионству. В обороне царила не-разбериха. Мяч не слушался игроков. Ошибки громоздились одна на другую. Словно загипнотизи-рованные силой соперника, защитники демонстрировали свою полную несостоятельность. Ван Бастен, а затем Вирдис легко и непринужденно забили два гола и за полчаса до конца игры фак-тически сняли вопрос о победителе. Ничего не изменил и второй мяч, который незадолго до фи-нального свистка в сутолоке у ворот «Милана» провел Карека. Выиграв 3:2, «Милан» вышел в ли-деры. И хотя командам оставалось провести еще по две игры, подпись «Наполи» под актом капи-туляции уже была поставлена...
Кстати, те две встречи бело-голубые также проиграли. Без Марадоны, правда. Он пропустил их из-за травмы. Но его присутствие на поле вряд ли могло бы помочь полностью деморализован-ной команде.
«Драму «Наполи» в конце сезона объясняли по-разному. И тренерскими просчетами (они, безусловно, были), и неважным физическим состоянием многих спортсменов (тоже верно), и трав-мами. И все же корень зла находился прежде всего в области психологии. Экс-чемпион наглядно продемонстрировал, что фактор непобедимости еще не утвердился в нужной степени в сознании его игроков. Именно в самый напряженный, решающий момент турнира, когда «Милан», сокрушая всех подряд, гнался за соперником, когда было ясно, что очков он никому не подарит и судьба первенства зависит только от того, сколько их потеряет «Наполи», именно в этот момент психоло-гическое бремя оказалось для южан непосильной ношей. Выигрывать по заказу команда не суме-ла. А первое же поражение стало началом цепной реакции...
Марадона в этом футбольном крушении повинен меньше всех. И итальянская пресса едино-душно признала это. Сам же лучший бомбардир сезона сказал: «Мы уступили более сильной ко-манде. И нам незачем искать себе оправданий. Но в одном не сомневаюсь: пережитое потрясение, если из него извлечь урок, пойдет нам на пользу. И уж, во всяком случае, мы вряд ли когда-либо еще так оконфузимся. «Наполи» — сильный клуб, и я уверен, что у него радужные перспективы».
 
Часть 29 Последняя из книги про Марадону
Так считает капитан.
Будущее покажет, каков дальнейший маршрут ведомого им голубого корабля «Наполи».
А пока — итальянская одиссея Марадоны продолжается.
Марадона играет в футбол.
Играет, как умеет только он один.
О футболе можно говорить по-разному.
Можно так: спортивная командная игра, состоящая в том, что игроки стараются ударами ноги загнать мяч в ворота противника.
А можно иначе: футбол — это Планичка, Заморра, Мэтьюз, Яшин, Пеле, Ди Стефано, Кру-ифф, Платини, Марадона. И еще много выдающихся мастеров, чей список не уместился бы на од-ной странице.
Их спортивная карьера — отражение эволюции ИГРЫ.
Каждый из них занимает свое место в истории футбола. На него не могут повлиять ни вкусы, ни симпатии, ни субъективизм. В конце концов единственным мерилом является их вклад в разви-тие популярнейшего вида спорта. В его пропаганду ИГРОЙ.
В Италии, как и повсюду в мире, любят проводить параллели, делать сравнения, устраивать конкурсы, выявлять степень популярности, спорить о том, кто лучше.
Кто лучше? Марадона или Пеле, Яшин или Заморра, Шестернев или Райт?
В легкой атлетике на помощь приходят секунды и метры, в тяжелой — килограммы. Да и то, они могут рассудить лишь спортсменов одного поколения. А кому отдать предпочтение в таких па-рах, как Джесси Оуэне — Карл Льюис? Они принадлежат к разным эпохам в спорте, ими любова-лись, их мастерство оценивали разные поколения зрителей и специалистов. А те, кто поднимал после Юрия Власова большие килограммы, разве они обязательно сильнее и лучше?
Вспоминая сцену в миланском отеле «Принц Савойский», невозможно удержаться от улыб-ки. Так ли уж нужно определять «короля футбола» всех времен? И Пеле, и Марадона — явления, каждый в своем времени и измерении.
Аргентинец сейчас находится в расцвете таланта. Впереди у него множество матчей, и хо-чется надеяться, что своей игрой он еще доставит немало приятных мгновений всем, для кого главное в футболе — его красота. И независимо от того, сколько роз и шипов устелют дальнейший путь спортсмена, можно с полной уверенностью сказать: в будущих книгах по истории мирового футбола обязательно будет отмечено: «В 80-е годы XX века на зеленые поля мира выходил игрок под номером десять, равных которому тогда не было. Имя его — Марадона».

ПОСЛЕСЛОВИЕ
Закончив книгу о Марадоне, мы, однако, не собираемся расставаться с нашим героем. Да и как можно с ним расстаться, если Марадона продолжает играть, забивать голы, радовать зрителей своей виртуозной игрой на стадионах?
Марадона, как всегда, быстр, решителен и подвижен, и не только на футбольном поле. Уди-вительно, как он все успевает! Играть за итальянский клуб «Наполи», контракт с которым продлен до 1992 года, выступать за сборные команды мира в юбилейных и благотворительных матчах, ле-тать за океан, чтобы защищать бело-голубые цвета национальной сборной Аргентины в товари-щеских или отборочных играх. Он по-прежнему серьезно относится к футболу, как к главному делу своей жизни. Впрочем, далеко не бескорыстно. За матч на «Уэмбли», посвященный столетию анг-лийского футбола, он получил 100 тысяч фунтов стерлингов. Еще больше ему заплатили за вы-ступление в международном товарищеском матче в Эр-Рияде — там отмечался футбольный юби-лей Саудовской Аравии. В тот день, встречаясь с командой «Брондбю» из Дании, Марадона в со-ставе аравийской команды «Аль-Ахли» забил два мяча. Еще три влетели в ворота датчан с его подач. «Аль-Ахли» победил 5:2. Хозяева наверняка не пожалели, что заплатили аргентинцу со-лидный гонорар.
За участие в международном турнире в Западном Берлине, в котором играли, помимо сбор-ной Аргентины, национальные команды ФРГ и СССР, он запросил и получил 350 тысяч долларов. Всего же с 1 декабря 1987 года аргентинский футболист заработал в международных матчах, а также от рекламы с его участием 1 миллион 150 тысяч долларов.
Однако не стоит считать деньги в чужом кармане. Эти впечатляющие цифры приведены лишь для того, чтобы показать, насколько высоко ценят за рубежом яркий футбольный талант.
В Италии Марадона необычайно популярен. Ни одно "футбольное обозрение — в печати или по телевидению — не обходится без упоминания его имени. О нем и в самом деле есть что сказать, есть что написать. «Диего Марадона — неподражаемый, не имеющий себе равных фут-болист». Так он еще совсем недавно говорил о себе... сам. «Я неподражаем не только в игре, но и в жизни!» Снова его слова, напечатанные во многих итальянских газетах. И там же спустя месяц: «Я злюсь, когда говорят, что из меня сделали идола. Я не принимаю этого! Я обыкновенный чело-век. Живу просто. После тренировки возвращаюсь домой, смотрю телевизор. Люблю вечером с женой пойти в ресторан. Люди нас узнают. Они уважают наши добрые отношения...»
В сезоне 1988/89 года в чемпионате Италии он забил не так много, чуть более десятка голов, примерно столько же и в международных матчах. Весной 1989 года для него главной целью было завоевать Кубок УЕФА. Сначала «Наполи» с Марадоной обыграл «Ювентус», затем выдержал битву с «Баварией». Капитан неаполитанцев играл с травмой, не в полную силу. Он сам настоял на том, чтобы его включили в состав команды на эти матчи. Сыграл он тогда скромно, но умело подыгрывал бразильцу Кареке и итальянскому форварду Карневале. Оба, кстати, в первом матче забили по голу в ворота западногерманской команды. Все решал ответный матч в Мюнхене. С двумя голами в запасе «Наполи» вполне устраивала ничья. Или на худой конец — гол, забитый в гостях. Карека забил два! Два гола удалось провести «Баварии» в ворота итальянцев. Общий счет по итогам двух встреч 4:2. Команда Марадоны вышла в финал розыгрыша заветного Кубка УЕФА.
Отношения с прессой? Они, как и раньше, складываются по-разному. Одно время он оби-жался на французские спортивные газеты: «Уж слишком они ликовали по случаю триумфа Плати-ни в чемпионате Италии. Обо мне говорили как о капризной девушке. Но в 1987 году и мы стали чемпионами, а годом позже — второй командой Италии, подтвердив свой класс».
В 1989 году «Наполи» сохранил высокое место, хотя и уступил «Интеру». Марадона из-за болезни спины, старой травмы колена играл не во всех матчах. «Нахватали дома ничьих», — бур-чал он, недовольный потерей очков в «домашних» играх.
В конце сезона Марадона, остальные его товарищи по команде, все как один отказывались давать интервью итальянским журналистам. Наверняка молчание исходило от капитана, Марадо-ны. «Что зря болтать? Нас бьют, засуживают, однако требуют результата...» Обиды на прессу, на судей, на особо ретивых болельщиков все еще тревожат его мятежную душу.
В 1989 году всех интересовало, будет ли Марадона участвовать в XIV чемпионате мира по футболу в Италии? Одно время он отвечал на этот вопрос неуверенно, а за год до чемпионата даже с заметной дозой раздражения: травмы мешают ему играть в полную силу. Марадона, как и многие большие спортсмены, суеверен и не хочет заранее говорить о будущем. Однако, зная его характер, можно предположить, что он мечтает выступить в очередном первенстве мира, тем бо-лее что проходить он будет в Италии. «На родине моих предков», — как иногда любит говорить Марадона.
Что касается 1994 года, чемпионата мира в США, то его ответ категоричен и тверд: «Нет!» Так же тверд и непреклонен был в 1974 году Пеле, когда наотрез отказался от участия в мировом чемпионате в Западной Германии. Любопытное совпадение. В том году Пеле в октябре исполни-лось 34 года. В 1994 году 34 года будет и Марадоне.
«Футбол — это тяжелая, но очень честная работа. Отлынивать от игры, от футбола нельзя ни на минуту. Но без чувства радости с этой работой не справиться» — это тоже рассуждения Ма-радоны. Вот уже более десяти лет он является профессиональным футболистом. Однако, и в этом он признается сам, всякий раз, когда выходит на поле, испытывает радость и волнение, как в дет-стве. Он не раз говорил, что готов выступать когда угодно, где угодно, в любой стране, на любом футбольном поле, даже... в пустыне. Такова его любовь к футбольной игре.
«Я с радостью обыгрываю соперников, даю пас партнеру, не могу скрыть восторга от забито-го гола. Особенно люблю забивать мячи со штрафного. Здесь нужен точный математический рас-чет и внезапность, как укол шпагой. Гол со штрафного ценен вдвойне».
В Неаполе на телевидении он ведет футбольную страничку. Напрямую беседует с болель-щиками, объясняет им, почему он сыграл так, а не иначе... Не любит обещаний или прогнозов. Хмурится, когда его заставляют угадывать результат предстоящих матчей.
«Футбол, как жизнь, — непредсказуем. Предполагать заранее ход игры нельзя, нельзя даже планировать замену игроков во время матчей. Часто случается наоборот, вместо одних футболи-стов на поле выходят другие. Коррективы вносит сама игра». Обо всем этом говорит Марадона телезрителям. Болельщики вторят ему: «Марадона не любит прогнозов». И от себя добавляют: «Он лишь любит забивать голы».
«Наполи» дорожит своими поклонниками. Перед игрой с «Ювентусом» на Кубок УЕФА пре-зидент клуба К. Ферлаино запретил транслировать эту встречу по телевидению. 70 тысяч зрителей пришли на стадион. В том поединке команда Марадоны показала высокий уровень игры. На 10-й минуте с пенальти Марадона открыл счет. Перед перерывом Карнева-ле забил второй гол в воро-та «Ювентуса». Общий счет двух матчей сравнялся. Весь второй тайм «Наполи» стремился до-биться победы в основное время, но сумел сделать это лишь в добавочные полчаса, когда Реника забил третий гол. Со счетом 3:0 и завершился этот матч двух итальянских команд. «Наполи» вы-шел в следующий круг, готовый на «битву» с «Баварией».
— Что для вас более почетно: выиграть чемпионат Италии или Кубок УЕФА? — спросили Марадону после матча.
— В Неаполе все матчи важны. Когда почти каждое воскресенье на стадион приходит сто тысяч зрителей, как-то не думаешь, важен этот матч или нет. Сыграть надо как можно лучше. По-этому мы всегда стараемся. Чемпионом Италии я уже был. Теперь мечтаю выиграть Кубок УЕФА. Но каждый год надо добиваться и титула чемпиона Италии. Хотя для меня играть в итальянском чемпионате очень изнурительно. Каждый матч становится подлинным испытанием мужества, си-лы, мастерства. Чемпионат длится долго. Пять лет в Италии равнозначны десяти сезонам в другой стране. У меня фигура юноши, а я порой себя чувствую, как, наверное, пятидесятилетний мужчи-на. Все это результат перенапряжения.
— После того как завершится ваш контракт с «Наполи», вы уйдете из большого футбола?
— В Италии — наверняка. В Аргентине — наверное, но, возможно, еще поиграю немного в тех странах, где футбол более спокоен, например во Франции. Иностранные игроки привносят до-полнительный интерес к матчам внутреннего чемпионата. Если в Италии будет разрешено участ-вовать трем иностранным мастерам, футбол от этого станет еще более интересным. Иностранцы лучше отрабатывают свои контракты, им больше платят. Поверьте, мы делаем все, чтобы доста-вить удовольствие зрителям своей игрой.
Средняя посещаемость матчей команды «Наполи» на стадионе «Сан-Паоло» составляет во-семьдесят тысяч человек. За год они покупают билетов на 15 миллионов долларов. Это чистый доход только от продажи билетов, не считая поступлений от рекламы, спонсоров.
Марадона считает, что игра в европейских клубах значительно обогатила его как футболи-ста. Оба стиля — европейский и латиноамериканский — очень интересны. Знакомство с особенно-стями игровых манер полезно для футболистов.
— С кем бы из футболистов вы хотели бы играть в одной команде?
— С немцами Маттеусом и Румменигге, с мексиканцем Уго Санчесом. Много есть хороших футболистов и в других командах. Жалею, что ни разу не сыграл вместе с Беккенба-уэром. Он, пожалуй, лучший диспетчер в мировом футболе.
— Скучаете по родине?
— Очень. Когда срок моего контракта в Европе закончится, я сразу вернусь в Аргентину.
— Значит, здесь, в Италии, вы чувствуете себя иногда одиноким?
— Да, конечно. Не стоит кривить душой, отрицая это.
— Каков самый приятный миг в вашей футбольной карьере?
— Не думал над этим. С футболом связано много хороших воспоминаний. Приятно вспоми-нать юниорский чемпионат мира в Японии в 1979 году, наш триумф в Мексике в 1986 году. Я не люблю загадывать: как загадаю, все рушится. Я надеялся, что не будет больше травм, но меня снова сильно ударили. Боялся заболеть, а болезнь на длительное время вывела меня из строя. Люди спрашивают, что такое счастье? Мне ясно, что счастье — это мир, безопасность семьи и хо-рошее здоровье.
— А самый горький момент в жизни?
— Этот эпизод вы знаете. 1978 год, канун чемпионата мира. Меня выводят из состава сбор-ной. Думал, что с футболом все кончено навсегда. Но вот победа в Токио, и я стал постоянно ну-жен национальной сборной Аргентины.
— Почему футбол самый популярный вид спорта в мире?
— Футбол многогранен. Он вмещает в себя многие виды спорта — бег, прыжки, коллектив-ный розыгрыш мяча. Кроме того, почти все, кто приходит на трибуны стадионов, либо сами играют, либо играли в футбол, либо страстно за него переживают, являясь болельщиками той или иной команды. Зрители на трибунах, как правило, неравнодушны к тому, что происходит на поле.
— Если бы вы не стали играть в футбол, что бы вы делали?
— Играл бы... в футбол!
Тренер аргентинцев Карлос Билардо говорил, что Мара-дона лучший игрок в мире, потому что он лучше других играет на команду и в то же время все умеет делать сам. Пока у Марадоны есть все: молодость, опыт, талант. В команде у него большой авторитет среди игроков, и он под-держивает его своей фанатичной любовью к футболу. «Одна любимая, кому я верю, — футболь-ная команда «Спартака», — признался в своем стихотворении один из поэтов, верных спартаков-ских болельщиков, влюбленных в футбол. Марадона тоже беззаветно влюблен в футбол, и фут-бол в ответ дарит ему славу за эту любовь и верность.
«После Пеле было много игроков, которых называли его преемниками, но он так и остался неподражаем. Я раньше говорил, что Марадона похож на Пеле. Теперь вношу коррективы. Мара-дона не похож на Пеле. Марадона есть Марадона! Он сам стал суперзвездой, а футболисты такого ранга не похожи ни на кого», — так говорит о своем бывшем подопечном Сесар Луис Менотти, из-вестный аргентинский тренер.
По завершении очередных чемпионатов мира каждые четыре года определяются лучшие иг-роки. В 1970 году первым игроком мирового футбола единодушно был назван Пеле. В 1974 году им стал голландский футболист Круифф. В 1978-м — аргентинский нападающий Кемпес. В 1982-м — итальянец Росси. И в 1986-м — Марадона.
«Казалось бы, кому-кому как не Марадоне с его выдающимися способностями форварда держаться переднего края наступления и, маневрируя по фронту, накапливать энергию для уча-стия в завершающих моментах атаки. Нет, сегодня не тот футбольный век. Мы видели его на по-следнем чемпионате в Мексике и как зачинщика наступательных комбинаций в глубине поля и на флангах и, что называется, где угодно, и как умелого бомбардира, завершителя атак. Он никогда не позволял себе остановиться и в ожидании следующей встречи с мячом побездельничать. Когда у него отбирали мяч, он тут же вступал в борьбу со своим «обидчиком» и сам забирал мяч обратно или сопровождал его к тому из своих партнеров, который овладевал мячом. И тут же перед нами снова появлялся Марадона-созидатель. Он без всякого проявления признаков утомления вновь бросался вперед, чтобы получить добытый партнером мяч и вновь начать с ним оперировать, ис-пользуя весь свой дар созидателя. Что это? Присущая лишь ему ненасытность, неуемная жажда борьбы? Да, что-то вроде этого. Но если учесть, что сегодня, пусть и не так умело, как он, играют и другие ведущие игроки лучших команд у нас и за рубежом, то мы получим ясное представление о том, что же значат так часто ныне употребляемые слова «современный футбол». Эти слова при-надлежат Льву Яшину.
Подобной характеристики футбола придерживается и президент ФИФА Жоао Авеланж. «Предстоящий финальный турнир на Кубок мира в Италии, — говорит он, — пройдет под знаком дальнейшей интенсификации игры на основе постоянно возрастающей активности игроков сред-ней линии. Вероятно, что в этой линии произойдет изменение численного соотношения футболи-стов атакующего и оборонительного плана. Будет соотношение 3:2 в пользу полузащитников, тяго-теющих к атаке».
В такую игру Марадона давно уже играет.
До итальянского чемпионата мира вся футбольная жизнь Марадоны была разделена как бы на три основных этапа. Первый — до 1978 года — детство, футбольная юность. С 1978-го по 1982-й — второй этап — восхождение футбольной звезды Марадоны. И третий этап — до 1986 года, года его высшего футбольного триумфа, — завоевание в составе сборной Аргентины Кубка мира. Четвертый этап логично должен завершиться итальянским всемирным футбольным фестивалем. Принесет ли он новое лауреатство Марадоне?
Сборная Аргентины уже начала подготовку, хотя, как обладательница высшего футбольного трофея, она вместе с итальянской командой, хозяйкой чемпионата, попадает в финальную часть турнира без отборочных игр. Аргентинской федерации футбола такое положение уже знакомо. К испанскому чемпионату сборная страны также готовилась по индивидуальному плану, без дележа соперничества за выход в финал с другими командами Южной Америки. В подготовительный пе-риод она интенсивно проводила товарищеские встречи. Как и в 1982 году, ее расширенный состав из тридцати с лишним кандидатов проведет турне по Европе. Марадона пока не участвует в на-чальном этапе подготовки и, очевидно, присоединится к команде, когда она приедет на Европей-ский континент. Он по-прежнему хранит повязку капитана. В Аргентине надеются, что в Италии он вновь выведет на футбольное поле аргентинскую сборную.
«Раньше, до того как я стал капитаном, для меня было главным показать в игре то, на что я способен. Теперь главное — игра всей команды».
Патриотизм издавна присущ аргентинцам. Переселенцам из Испании и Италии пришлось преодолеть немалые трудности, чтобы обосноваться в Аргентине, этой поистине серебряной «Эльдорадо» в Южной Америке. И затем сплотиться в единую нацию, чтобы отстоять и освоить новые земли, построить многоэтажные города, проложить асфальтовые дороги и коммуникации, создать в необъятных зеленых прериях цивилизацию. Этот патриотизм не раз демонстрировался при защите интересов родины (вспомним Мальвинский кризис), широко проявляется он и на ста-дионах.
Марадона впитал патриотизм с молоком матери. Для участия в отборочных играх перед мек-сиканским чемпионатом он несколько раз летал через океан, чтобы выступить за аргентинскую сборную, нарушая запрет руководителей клуба «Наполи». Он был даже подвергнут денежное,- штрафу, но и эти строгие меры не остановили аргентинца, который заявил тогда, что интересы команды он расценивает выше любого штрафа.
Мать, дона Далма, соскучившись по сыну, одобряла его неожиданные приезды в Буэнос-Айрес: «Без тебя, сынок, — говорила она, — Аргентина не может играть в футбол».
Когда два миллиона аргентинцев поставили свою подпись под «Обращением ради продол-жения жизни», в котором содержался призыв прекратить ядерные испытания, гонку вооружений, не допустить милитаризации космоса, сократить ядерные арсеналы, Марадона, не раздумывая, при-соединился к этому «Обращению». Произошло это в 1986 году вскоре после Заявления Советско-го правительства о безъядерном мире.
«Марадона есть только у нас, и ни у кого больше», — с гордостью говорят аргентинцы и ва-лом валят на стадион, где он должен играть. Марадона знает это и на любовь соотечественников стремится отвечать хорошей игрой.
Мы нередко повторяем, что футбольный век футболиста быстротечен. Ушли с футбольных полей Лев Яшин, Пеле, Круифф, Беккенбауэр, десятки других выдающихся мастеров кожаного мя-ча, которые, казалось, только что, совсем недавно радовали своей игрой миллионы любителей футбола. К сожалению, уйдет и Марадона... Сам он о своей карьере, о своем месте в мировом футболе рассуждает весьма оригинально. Марадона считает, что его известность может затмить уже в ближайшее время младший брат Уго. Он тоже играет в Италии — за команду «Асколи». Уго, по мнению Марадоны, молод и чертовски талантлив. «Не исключено, что когда-нибудь обо мне будут вспоминать лишь как о брате Уго Марадоны».
Ну что ж, такова футбольная жизнь...
 
Наконец то приобрел через интернет магазин книгу Голдблата "Большая энциклопедия футбола"!
Супер!!! Рекомендую всем любителям статистики.
Издание правда старовато, но представленный материал - впечатлил.
Лучшее, что встречалось о футболе, информации просто море.;)
 
Legioner сказал(а):
Наконец то приобрел через интернет магазин книгу Голдблата "Большая энциклопедия футбола"!
Супер!!! Рекомендую всем любителям статистики.
Издание правда старовато, но представленный материал - впечатлил.
Лучшее, что встречалось о футболе, информации просто море.;)
Нажмите, чтобы раскрыть...

Хорошая книга (красочно оформлена + много статистики).
 
Для ответа нужно войти/зарегистрироваться
Назад
Верх